Лин Картер: Пришелец

Последние слова граф произнес громко, как будто он отдавал приказ на бранном поле.

Морган не торопился с ответом, тщательно подбирая слова. Он никогда не знал заранее, что скажет, это всегда получалось у него само собой. Умом Морган был не быстр, да и острым языком не мог похвастаться. Когда другие успевали менять темы, перепархивая с одной мысли на другую с легкостью и беззаботностью луговой бабочки, он хмурился, запинался, порой проклиная свою медлительность и косноязычие.

— Мой повелитель, я не знаю… то есть я не понял, о чем говорил тот молодой человек. Что он имел в виду, говоря об этом лэ. О том, что я призван… — нерешительно заговорил Морган.

— Это старинное пророчество, и только. Я еще раз повторяю, не спеши с решением, Морган. Оставайся здесь, сколько заблагорассудится. Ты принадлежишь этому миру так же, как и он — тебе. Однако пусть он сам о себе позаботится.

— Кто?

— Этот мир.

— Не понял…

— Этот мир! — снова, на этот раз еще громче проговорил граф. Сказав это, он взмахнул рукой, щелкнув перстнями.

— Но при чем тут пророчество? Точнее, при чем тут я? Какое отношение я, чужестранец, могу иметь к пророчествам вашего мира? Я не понимаю, ведь я появился здесь, можно сказать, случайно. Если бы не…

Таспер пробормотал что-то сквозь зубы, упомянув недобрым словом всех пророков вместе с их предсказаниями и особо выделил статут, который, видимо, играл не последнюю роль в разрыве его предков с Кровниками. Однако теперь ничто не связывало его с их дурацкими традициями. Затем, нервно расхаживая по садовой дорожке и сердито хлестая перчатками с бахромой по цветущим кустам, склонив голову, он начал невнятно и сбивчиво толковать пророчества… Морган спокойно сидел на скамье с горгульями, подперев кулаком голову, и внимательно слушал рассказ Таспера, в котором клятв и божбы было больше, чем объяснений.

Мир Бергеликса был варварским и примитивным, первобытным во многих отношениях. Прежде всего это касалось религии. Обитатели Бергеликса, как большинство центаврийцев, давно отказались от верований предков, поклонявшихся силам природы, однако несколько религий пережили цивилизацию и сохранились, претерпев определенные изменения.

Время от времени еще появлялись новые религии, такие, например, как недавно возникшая Вуудхана, ныне распространившаяся по звездам Ориона. Но большая часть молодой империи относилась к религии как к некой экзотической диковине, причуде.

Обитатели Бергеликса имели собственную религию, как и большинство феодальных культур, живущих в средневековье. Корни их религии гнездились в социальном неравенстве, и любой мелкий правитель спешил запечатлеть историю своего рода и подвигов в песнопениях бардов. Никаких священных писаний, пророков, крестовых походов, инквизиций, когда всех несогласных или осмелившихся выразить свою точку зрения немедленно сжигали на кострах. В основном все зиждилось на Предании и древней Традиции. Под влиянием этой религии сложились нравы кофирцев в далеком прошлом, но с современной жизнью она имела мало общего.

В таких вещах Морган разбирался.

На Каргонессе жил священник — толстый, вечно сонный чудаковатый старик, совершенно безобидный. Бояться его могло только вино, ибо он был большим любителем кубка и старинной поэзии. Этот священник-монах носил имя Ормальдуса. Морган временами игрывал с ним в таку — бергеликский эквивалент шашек и шахмат, точнее, нечто среднее между ними. Игра велась жетонами или пластинками с крапинками, как в древней земной игре «домино». Болтая о том о сем, они обменивались шутками и цитатами, и Ормальдус часто ловил Пришельца на том, что в действительности тот мало знает о письменности этой части планеты. Никогда, насколько помнил Морган, их разговор не касался религии. Для старика в вопросах веры все было и так ясно. Сам же Морган знал из старинных преданий кое-что о героях, но ни разу не читал святых писаний и пророческих книг, а посему мало понимал в священной Вере, как называл местный народ свою религию. Да и вообще он не относился к тем людям, кого притягивали письмена.

Морган, однако, слышал об йоканнах. Их именем называлась гора над городом Джарим, гора с двойным ярусом гребней — Трон Йоканн, как называли ее рыбаки.

Они были не богами, эти йоканны, точнее, не совсем богами, по крайней мере, им не служили, не приносили жертв и не поклонялись. Как-то раз они явились в мир Бергеликса, пробыли там, сколько хотели, и ушли в никуда («куда-то», как звучало это на местном диалекте). Йоканны, по словам графа, были странным народом, кочующим из одного мира в другой, из века в век. И делали они это вовсе не из праздности. Задерживаться в одном мире они не могли, поскольку опасались кого-то. В языке, которым владел Таспер, просто не хватало слов, чтобы объяснить суть предмета, однако Морган смог понять, что речь идет о расе странных существ, не людей и даже не гуманоидов.