Олег Верещагин - Скажи миру – «нет!» (отрывок)

Я обернулся — спокойно, будто решил просто взглянуть на путь, пройденный за день. И — вот честное слово! — на какую-то даже не секунду, а на ее хвостик — увидел промельк движения. В том самом месте, где мы спустились с откоса.

Пятнадцать километров — это много, на таком расстоянии нельзя увидеть одно живое существо, даже крупное. Тут словно черная капля перелилась…

Группа. Стадо, косяк, что угодно. Только как-то странно для животных, словно выглянули — и назад. Животные так себя не ведут.

Именно группа. И если эти — кто бы они ни были — появились именно в этот момент, то они нас, конечно, не видели. А если наблюдали уже давно?..

— Нет, Тань, — спокойно сказал я, — давай уйдем подальше. В лес.

Ракушки оказались никакими, хотя мы, морщась, сдабривали их пеплом, чтобы хоть чуть-чуть посолить. Однако есть хотеться перестало. Я улегся на траву, закинув руки под голову. Танюшка сидела боком, одной рукой опершись оземь, другой — перебирая пустые раковины, красиво отблескивавшие перламутром изнутри в свете гаснущего костра.

— В них бывает жемчуг? — спросила она вдруг.

— Нет, кажется, — рассеянно сказал я, — это в речных жемчужницах… Но у нас их давно не осталось.

— Ну здесь-то, может, есть? — предположила Танюшка, и я вздохнул.

— Да я забыл, что мы… Может, и есть.

— Олег, а почему мы ушли с опушки? Кого ты увидел?

— Никого, — равнодушно отозвался я. — Просто не хотел торчать там. На всякий случай. Не сами же по себе те ребята погибли?

— Ну, это давно было… — успокоенно протянула Танюшка. — А вот интересно — откуда тут англичане? Или они американцы?

— Или кто угодно, говоривший по-английски, — дополнил я. — Кто их знает, откуда. Мы тут вообще ничего не знаем.

— Завтра дойдем, Олег? — спросила она.

Я пожал плечами:

— Ну, сорок миль завтра кончатся точно. А там посмотрим — знать бы еще, что мы ищем?

— Ход домой, что же еще? — твердо и уверенно удивилась Танька.

Меня просто убила эта ее уверенность. Даже ответа не нашлось, да я его и не искал. Разве что мне подумалось, что разочарование Танюшки при такой уверенности будет тяжелым. Вдруг она его не перенесет?! Чокнется или еще что…

— Тань! — вырвалось у меня.

— Что? — спокойно удивилась она, отряхивая ладонь о джинсину.

— Да ничего, — так же спокойно ответил я. — Просто — Тань-нь-нь… Колокольчик звенит, слышишь?

Она почему-то смутилась — опустила голову, стрельнула зелеными искрами из-под волос. Сказала:

— Хватит тебе. Ты что, в любви признаешься?

Теперь уже я опустил глаза. И, рассматривая куртку у себя на груди, ответил:

— А если так? То что?

— Да ничего. — Танюшка поворошила угли в костре. — А помнишь, как первого июня мы были в Чутановке, у Вадима на даче?

— Когда вечером разожгли «пионерский» костер и я у тебя спрашивал, не больно ли кусаются комары? — усмехнулся я.

— Очень тактично и участливо спрашивал, — уточнила Танюшка.

— Видимо, тебе это доставляло удовольствие? — Я кивнул и получил в лоб веточкой, а девчонка продолжала: — Но я не про это… И не про костер… Помнишь, как мы шли со станции? И ты ухитрялся одновременно поддерживать меня под руку, отгонять комаров, тащить на себе свой и мой рюкзаки, опираться на деревянную шпагу и трепаться со мной?

— Помню, — кивнул я, действительно с удовольствием вспоминая эти совсем недавние события. — А ребята вечером напали на нас из-за кустов…

— Придурки, — сердито вставила Танюшка, — я так испугалась… И ты с ними дрался и всех заколол.

— Их и было всего трое, — уточнил я.

— Все равно… Было так… — Она покрутила рукой в воздухе. — По-настоящему…

— Я на будущий год могу выиграть первенство город — район по рапире, — сказал я. — Ты придешь за меня болеть?

— Конечно, приду, — закивала Танюшка. Я приподнялся на локтях:

— Тань, а это правда, что ты говорила про школу? Что ты перешла в нашу школу?

— Правда, конечно, — она смотрела на меня через огонь, и я не мог различить выражения ее глаз. Странно. Огонь должен освещать. Но он прячет, делая лица одинаковыми. Около огня невозможно разглядеть, какое у человека выражение глаз, улыбается он или насмехается… Но сейчас я знал, что Танюшка говорит правду.

— А почему, Тань? — тихо спросил я. И подумал, что мы уже долго знакомы. И много раз уже сидели вот так у самых разных костров. Но такого разговора у нас еще не было. — Почему ты так решила?

— Потому что… — Она замялась и жалобно попросила: — Не надо, Олег, я же все равно…