Олег Верещагин - Не остаться одному

Что еще?!

Я потрогал ладонью бронзовую оковку ножен палаша. Вновь сгустился туман. Диад ждал, спокойно и терпеливо.

Я провел здесь целых семь лет. Почти столько же… ну, немногим меньше, чем прожил там . И – если честно признаться! – намного насыщенней. Это была страшная жизнь. Это была красивая и бешеная жизнь. Это была тяжелая жизнь.

Это была жизнь .

Оказывается, всего лишь ступенька куда-то еще.

Может ли жизнь быть ступенькой?

А те? А погибшие? Может быть, они и делали ошибки. Но – честное слово! – они были хорошими людьми. Многие из них – наверняка уж…

Все-таки – жаль .

Я улыбнулся и прочел:

Ну что же, Диад… Я рад, что все кончилось. Я пойду за своими. Только… Диад.

– Чего? – спросил он, как спрашивает друг, которого ты окликнул. И у меня стиснуло горло – я вдруг воочию увидел пологий зеленый откос, нас с Танькой, верхами спускающихся по нему вниз – туда, где из домика под низкой черепичной крышей, у мостика над ручьем, держа за талию рослую красавицу, вышел Диад – они стоят, смотря в нашу сторону, улыбаются и ждут нас, своих друзей, и воздух сладок и густ от запаха поспевших яблок в саду за домом…

– Диад… – я помялся. – Ты не можешь мне сказать… что там со мной?

– Могу, – пожал плечами Диад так, словно это было полной ерундой, я попросил у него подержать сумку, пока я перешнурую кед. – Смотри.

Он махнул рукой перед собой, словно протирая невидимое стекло. И я увидел – как тогда, там, где существо показывало мне берег Пурсовки.

Это было фойе какого-то большого здания – наверное, института, потому что тут оказалось полно молодежи. Около большой доски объявлений стоял молодой парень, одетый в серую тройку, с черной мужской сумкой на бедре, подтянутый и прямой. Я вгляделся – да, это был я. Это было мое лицо, даже почти не изменившееся, хотя и несомненно повзрослевшее… и моя манера держаться – не нынешняя, а тогдашняя . Я разговаривал с двумя молодыми мужчинами в черной полувоенной форме.

Потом картина исчезла.

– Что это? – быстро спросил я. Диад ответил:

– Это ты. Тебе двадцать один год, ты поступил в Тамбовский институт и сейчас разговариваешь с очень хорошими людьми. Дальше тебе будет трудно, но… но интересно.

– А где Танюшка? – не удержался я.

– Она не с тобой, – сказал Диад. – Она пропала зимой 92-го, Олег.

Открыв последние страницы блокнота Лотара, я довольно долго сидел неподвижно, только поглаживал бумагу пальцем. Со стороны могло бы, наверное, показаться, что я глубоко задумался. На самом деле я скорей не думал вообще ни о чем. Я снова был в беседке над лесным морем, только на этот раз – один, Арагорн не ждал меня там, а я не ожидал увидеть его… Очнувшись, я взялся за ручку, удобней устроил ее в пальцах, усмехаясь полузабытому ощущению, и вывел ниже слова «гэхаймэ» – «тайна»:

Записал Олег Верещагин

1. Противник – всегда жертва, даже если он сильнее или превосходит количеством. Он жертва независимо от того, нападает ли он на вас, или вы атакуете первым.

2. В бою преимущества противника нужно превращать в его недостатки.

3. Бой – это инстинкт, а не наука.

4. В каждом бою есть шанс победить. Он может быть один и едва уловим, но он есть обязательно. Главное – уметь его использовать.

5. Воин ничего не боится. Ни одно явление в жизни не должно вызывать у воина чувства страха. Особенно – смерть.

6. Готовность к атаке для воина так же естественна и постоянна, как умение дышать, – о ней просто не думают, используя ежесекундно.

7. Атаковать нужно уметь без подготовки и из любого положения.

8. Результат боя – ни одного врага, могущего стоять на ногах. Прочее – недоработки.

9. Воин должен быть непредсказуем, непонятен и неожиданен для врага.

10. В бою нет времени на то, чтобы понять происходящее вокруг. Воин действует на основе не рассудка, а чувства.

11. Настоящий воин способен вести бой в любой среде. Бой – естественное состояние, все прочее – промежуточные моменты.

12. Мы – такие, какие мы есть. Боеспособность и физическое совершенство тела – не синонимы. Накачанные мышцы всегда уступят воинскому духу.

13. Умение сражаться подразумевает умение побеждать любого противника, любого цвета кожи, вооруженного любым оружием и обладающего любым набором умений.