Нед Салливан - Кровь ведьмы

Соня осмотрелась — не одна она осталась перед закрытыми воротами. Караваны купцов и таборы кочевников разместились под стенами города. Все старались расположиться поближе к речке, которая текла через город. Путникам надо было напоить животных, смыть с себя дорожную пыль и набрать воды, чтобы приготовить незамысловатый походный ужин. Кочевники, привыкшие считать любой короткий привал своим домом, уже поставили легкие палатки и разложили костры. В котелках, подвешенных над огнем, булькала, распространяя приятный аромат, похлебка.

Соня решила, что безопаснее переночевать у костра кочевников, чем рядом с тюками богатых купцов. Мало ли что может ночью случиться. Разбойники, бывало, нападали на караваны и прямо у городских стен. Налетят, похватают, что под руку попадется, и исчезнут во мраке. Городская-то стража до утра из-за стен носа не высунет. А охранники караванщиков наверняка напьются, отмечая удачный переход. Соня стреножила Ману и пустила ее пастись на лужайку у берега, а сама направилась к ближайшему табору. И вскоре она, поделившись своими припасами, уже, обжигаясь, ела горячую баранину. А потом, поплотнее завернувшись в свой темно-синий плащ, улеглась поближе к догорающему костру и спокойно уснула. Людской говор постепенно умолкал, палаточный лагерь затихал. И в наступившей тишине стало слышно, как за стеной стражники бьют деревянными молотками по металлическим тарелкам, оповещая жителей, что настала ночь и они должны покинуть улицы.

На рассвете у городских ворот собралась большая толпа. Здесь были и конные, и пешие путники, купцы, доставившие диковинные товары из самых недоступных уголков Хайбории, пестрые кибитки кочевников и арбы ремесленников, груженные всем, что только может понадобиться привередливой хозяйке, и тем, что только способны сделать искусные руки гончаров, ткачей, кузнецов, стеклодувов… Да всех и не перечислишь. Толпа напоминала сгусток ртути — внутри нее ни на миг не затихало движение, она то подкатывалась ближе к воротам, то подавалась назад. Движение это не было бессмысленным. Постепенно в толпе образовалось несколько центров, к которым стягивались единомышленники. Купцы рассказывали друг другу, в каких заморских странах они побывали, каких чудес навидались, что привезли сюда. Здесь же шныряли лавочники, пробравшиеся за городские ворота, чтобы уже сейчас заключить выгодную сделку и открыть свои лавки раньше других. Конечно, были здесь и дельцы особого рода. Они не искали друг друга в толпе. Наоборот, они мечтали в ней раствориться, стать незаметными, присматривая тем временем за чужим, плохо прикрытым скарбом. Праздных путешественников было мало, и они держались особняком. Дорога кишела народом, ожидающим открытия ворот.

Сверху, с городской стены, на все это взирали стражники, предвкушая хорошие сборы. Они зорко следили за толпой, покрикивая на не в меру разошедшихся и пресекая потасовки угрозами штрафа. Угрозы, как правило, действовали. Всем было известно, какого мастерства радетели порядка достигли в изобретении провинностей, за которые полагались штрафы, а размеры последних были и вовсе непредсказуемы.

Наконец звякнул колокол на главной башне, и массивные, окованные медью ворота, вздрогнув, начали медленно открываться, задевая неосторожно приблизившихся, слишком нетерпеливых гостей города. Шум поднялся невообразимый. Гомонящая, суетливая толпа двинулась в одном направлении. Стражники зорко следили за тем, чтобы никто не проскользнул в город, не заплатив дани.

Соня спокойно сидела в тени большого раскидистого дерева у обочины дороги. Она решила переждать, пока купцы и ремесленники, ругаясь и отпихивая друг друга, минуют досмотр и освободят дорогу.

Действия же стражников на фоне всеобщей суеты казались нарочито медленными. Они неторопливо обходили повозки и груженных товаром вьючных животных. Выясняли размеры и ценность ввозимых товаров и назначали пошлину. Затем начиналась торговля между владельцем товара и стражником. И тот и другой знали, чего хотят. В конце концов за небольшую мзду стражник снижал первоначальную цену, и довольный торговец проезжал в город. Деревья еще отбрасывали довольно длинные тени, а толпа уже заметно поредела.

Соня решила, что настал и ее черед. Не следовало оставаться одной на дороге и привлекать к себе внимание. Она взяла под уздцы Ману и, осторожно протискиваясь в толпе, направилась к намеченному заранее стражнику. Это был молодой парень, явно совсем недавно пришедший на службу, и вряд ли алчность уже успела пустить глубокие корни в сердце юноши. Подъехав к нему, Соня бросила мелкую монетку.