Питер Нэйл - Зов арены

Ничего подобного не могло произойти…

Это попросту страшный сон. Надо лишь сделать усилие и проснуться…

Несчастному Эримиору недолго пришлось пребывать в неволе. Уже к следующему утру Хавлат собрал все необходимые свидетельства для того, чтобы вельможа, обвиняемый в измене, предстал перед судом. На утреннем заседании Хавлат выступил первым. Его речь была краткой и яркой.

Девять судей, весьма благосклонно к нему настроенные, решили не давать слова Эримиору, ибо сочли, что никакие оправдания его не спасут. Беднягу даже не стали вызывать из тюрьмы. Когда Алинор, дочь подсудимого, принесла прошение о помиловании, ей позволили высказаться, однако Хавлат искусно опроверг ее утверждения о невиновности отца и отвел все обвинения в том, что судьи, столь поспешно и поверхностно рассматривающие дело, нарушают закон. Она потерпела поражение. Вынося приговор, суд был единодушен: преступник заслужил смерть. Публичную казнь назначили на этот же день, а палачу послали распоряжение, чтобы он должным образом подготовил площадь к зрелищу, на которое всегда собиралась большая толпа. Хавлат, нарушив обычай, решил поторопить события и самолично отправился в королевскую тюрьму, чтобы сообщить Эримиору новости.

— Пришло время расплаты, приятель,— шипел Хавлат, стоя у решетки перед камерой.— Решение суда оказалось единогласным.

Эримиор поднял голову, и его светлые глаза блеснули в полумраке.

— Я иного и не ожидал,— пробормотал он едва слышно.— Было бы удивительно, выступи хоть кто-то из них против. Все эти судьи так или иначе зависят от тебя. Они выполняют твои приказы, а ты щедро оплачиваешь их послушание. Но ведь я тоже поступил так, как ты велел. И что? Теперь меня будут пытать, а затем казнят.

— Все еще упорствуешь в своей клевете? — усмехнулся Хавлат, хотя поблизости никого не было, даже дремлющего охранника, который мог бы услышать его.

— Ты же знаешь, что я не лгу. На мне нет вины, и боги примут меня.

— Так уж и нет? — злорадно усмехнулся Хавлат.— Тебя застали за совершением магического ритуала. Боги не любят самозванцев, которые возомнили себя чародеями и решили, что могут подчинить себе высшие силы.

Наступило долгое молчание. Тишину нарушали только тяжелое дыхание Эримиора и позвякивание его цепей. Наконец он сказал:

— Тебя постигнет кара за твое злодейство, Хавлат. Можешь не сомневаться.

— Вряд ли. Сегодня ты умрешь.

— Перед смертью я прокляну тебя, и мой дух отомстит.

Его враг расхохотался.

— Ты нечестивец, Хавлат. Тебя еще настигнет возмездие, и чрево Мрака поглотит тебя.

— Ты несешь чушь, как эти увечные попрошайки на улицах, которые вымаливают подачку и угрожают легковерным, утверждая, что зло будет попрано, а добро восторжествует.

— Когда ты будешь умирать, Хавлат, вспомни обо мне. Меня ждут пытки и страдания, но моя смерть по сравнению с твоей будет сладостной и безболезненной. Я предвижу страшный конец, который тебя ожидает. Я знаю: черное пламя, что пожрет твою душу, уже зародилось в Бездне.

— Не сотрясай понапрасну воздух, побереги силы, приятель. Они тебе еще понадобятся, чтобы вопить. Немного позже. Сегодня днем.

С этими словами Хавлат резко повернулся и пошел прочь от камеры по темному коридору.

Эримиор прислонился к каменной стене, и тяжелые цепи тихо зазвенели. Его лицо пылало, он мелко дрожал. Он достиг примирения с богами, на душе у него царил мир, но старик не хотел умирать. Снова и снова, как заклинание, он повторял:

— Не забудь, Хавлат. Ты канешь в Бездну. Вспомнишь обо мне, когда будешь умирать, когда придет твой последний миг…

Чуть позже тем же утром Алинор вернулась в суд с новым прошением, требуя последнего перед казнью свидания с отцом. Хавлата в суде не было, но девять мрачных судей поступили именно так, как, по их мнению, поступил бы сам Хавлат. Они отказали девушке.

— Но вы не можете так поступить! — в ярости кричала Алинор.— Это противоречит всем законам, которые вы обязаны блюсти! Каждый осужденный перед казнью имеет право на одну встречу с родственниками!

Склонив друг к другу голову, судьи тихо посовещались, а затем главный судья объявил:

— Все это так, но твою просьбу нельзя удовлетворить по двум причинам. Во-первых, твой отец осужден за государственную измену, а значит, ни на какие послабления рассчитывать не вправе. Во-вторых, любые посещения прекращаются, когда до казни остается один день и одна ночь, а до казни твоего отца — менее половины дня.