Джек Коннел - Путь в неведомое

Брула прошиб холодный пот. «Кулла явно хватил солнечный удар»,- подумал он. Тщательно подбирая слова, пикт попытался разубедить короля:

— Кулл, ты переутомился. Сегодня жарко, а ты слишком долго пробыл на солнце. Сейчас мы посидим в харчевне и выпьем вина. Надо отдохнуть. Слишком много впечатлений.

— Брул, я не сошел с ума, — досадливо поморщился король.- Но дракон был. Живой! Я бился с ним один на один и победил. Он нанес мне множество ран и сжег мою рубаху. Неужели ты не видишь?

Кулл внезапно замолк и схватился за шею, затем судорожно ощупал левое бедро. Ни ран, ни царапин, ни запекшейся крови — ничего не было. Не меньшее изумление король испытал, когда обнаружил, что одет в ту самую длинную рубаху, которая сгорела на его глазах. Лицо короля в это мгновение стало настолько глупым, что Брул из вежливости отвернулся. Атлант долго молчал, потом растерянно усмехнулся:

— Значит, это был просто сон. Я почти не спал сегодня ночью, утомился и, когда вошел в шатер, на ходу задремал. Да, все верно, ведь мне снилось только то, что я видел накануне: Призраки, о которых говорил старик, чудовища, дракон в корыте… Я слышал мелодию того самого юнца: «Дзин, дзин, дзин, дза-а».

— Наверное,- согласно кивнул пикт.- А может, этот шарлатан подпускает в шатер какого-нибудь дурмана? Кто его знает!

Король потихоньку приходил в себя. Он с осторожным любопытством снова осмотрел шатер, стараясь вспомнить, не встречались ли ему раньше узоры, видневшиеся на стенах. Затем, не спрашивая разрешения чародея, приоткрыл полог. Внутри горели несколько чадивших факелов, по стенам и в середине помещения висели размалеванные чучела хищных зверей и сказочных чудовищ. Пахло мышами.

— Я едва не сошел с ума,- задумчиво произнес Кулл, обращаясь к самому себе.- Я могу победить дракона, но бессилен против колдуна.

Он говорил совсем тихо, но Брул тем не менее услышал его и облегченно вздохнул: раз к Kуллу вернулась привычка рассуждать, значит, с ним все в порядке.

Задвинув полог, атлант повернулся к Копьебою:

— Но ведь до нас гут были другие. Их впечатления настолько различались, что многие готовы были подраться, лишь бы доказать свою правоту.

— Третий день идет праздник,- пожал плечами пикт.- Вино льется рекой. Так что немудрено, что кто-то, увидев пугало, да еще качающееся в темноте…

Атлант кивнул. Досада от того, что пережитое им, всего лишь сон или бред перегревшегося и утомленного человека, прошла. Он посмотрел на Сиар-Та. Хотя магу не понравилась бесцеремонность, с которой Кулл разглядывал его балаган, он продолжал сидеть на коврике, не сменив позу, даже когда услышал:

— Ты великий волшебник, Сиар-Та. Я ошибался, поначалу не поверив тебе. Ты на самом деле творишь чудеса.-Кулл старался говорить как можно спокойнее, но голос выдавал его растерянность. Он все еще не знал, как себя вести: то ли с обиды отвесить старику хорошую оплеуху, тс ли… Ч го-то мешало ему определиться Немного помолчав, он добавил: — Вечером "тебя пригласят ко мне в гости. Я хочу поговорить с гобой Ты расскажешь мне про Надсущное Учение, а я угощу тебя вкусным ужином. Согласен?

Старик, перестав шевелить губами, скинул короля оценивающим взглядом и, видимо, остался доволен тем, что увидел.

— Согласен,- кивнул он.- В мои годы редко приходится сытно есть. Я приду, но ты, благочестивый горожанин, не обмани моих ожиданий.

— Разве кто-то может обмануть столь искусного чародея7 Ты не пожалеешь о сегодняшнем вечере.

Чинное пиршество во дворце продолжалось, хотя, за время отсутствия короля гостей стало заметно меньше. Раздосадованный Ту попытался заманить повелителя за стол, но, наткнувшись на сумрачный взгляд, обиженно поджал губы и удалился. Кулл отправился в свои покои и, даже не сбросив злополучную рубаху, растянулся на кровати. Страх, что во сне кошмары повторятся, оказался напрасным: едва король сомкнул веки, как провалился в сладкое тягучее небытие.

Ближе к полуночи по его приказанию привели Сиар-Та. Старик по такому поводу надел новую белую накидку и подпоясал ее черным кожаным ремешком. В этом одеянии и без шутовского колпака он выглядел вполне благообразно, вел себя уверенно и степенно, будто привык к роскошной обстановке и к общению со знатными персонами. Теперь Сиар-Та больше походил на мудреца, чем на уличного фокусника.

Кулл уединился с ним в тихой угловой ком цлте, широко распахнутые окна которой выходили в сад. Еле уловимый шелест деревьев и лившаяся с улицы ночная прохлада подействовали на отдохнувшего короля умиротворяюще. Он не проронил ни слова, дав возможность чародею насладиться превосходной трапезой. Гость, с аппетитом уминая всевозможную снедь, тоже молчал. Жаркое из мяса молодого оленя, тушеный кабаний филей, подсоленная спинка кальмара с оливками и тмином, обжаренные в соевом соусе и патоке креветки, студень из акульих плавников — он все попробовал, одобрительно кивая и причмокивая.