К. Уайт - Летописи древних лет

Враги со всех сторон наседали на атланта, но Кулл, подобно тигру, быстро и проворно отражал удары черных воинов. Глаза его сверкали холодной сталью, рот оскалился в яростном крике. Крепко сжимая в руке тяжелый меч, король Валузии безостановочно разил врагов.

Хазриты постепенно отступали, не выдерживая его натиска. Кулла удивляло, что черные воины бились молча, не произнося ни звука. В их ужасных глазах полыхала ненависть. Король понимал, что битва обязательно должна закончиться его победой, и эта уверенность придавала ему силы.

Алая Стража ни на шаг не отставала от Кулла, прокладывая дорогу пиктам и наемникам-варварам, которые добивали уцелевших. Алые все дальше проникали в глубь цитадели, разливаясь подобно утренней заре, поглощающей черноту ночи.

Когда валузийцы хлынули в лабиринт, ведущий к центру города, король Кулл свернул направо. Весь отряд, как один человек, последовал за ним и, пустив коней бешеным галопом, промчался по ближайшей боковой улице.

Улица была очень узка и тесно застроена с двух сторон домами, верхние этажи которых, выступая вперед, нависали над мостовой. Тут воины Кулла не встретили никакого сопротивления и через несколько минут они выплеснулись на рыночную площадь.

От рыночной площади к центру города вело несколько таких же улочек, перегороженных баррикадами, наскоро выстроенными из мебели. Множество хазритов засело в пустующих домах и могли беспрепятственно стрелять из окон.

Всю площадь уже заполонили пикты и варвары.

Между тем в городе царила паника. Трубили трубы, мчались конные отряды, кричали командиры — и все это сливалось в общий нестерпимый шум. Оценив обстановку, Кулл приказал горнистам протрубить условленный сигнал.

И вскоре на рыночную площадь прибыли баллисты. Семь залпов каменной картечи обрушились на баррикады и стены домов, неся смерть хазритам.

Выбрав самую широкую улицу, Кулл решил уничтожить построенную там баррикаду в первую очередь. Пикты и варвары пошли в наступление. Немедленно из-за баррикады и из окон домов полетел ответный град стрел. Но и стрелки-варвары прицельно разили противника.

Начался бой. Нападающие, размахивая мечами, старались разрушить баррикаду. Но защитники сопротивлялись как безумные. Когда наконец хазриты отступили, баррикада стала вдвое ниже и грозила вот-вот рухнуть.

Пехота расступилась, чтобы дать дорогу всадникам. И те длинной, стремительной колонной, как нападающая змея, бросились на полуразрушенную баррикаду. Один из первых гвардейцев упал вместе с лошадью, и его товарищи проскакали по нему. Другой вскочил прямо на вершину укрепления, пронзив стрелка своим копьем. Почти в то же мгновение его самого стащили с седла, а коня убили.

Неистовый натиск отбросил защитников. Воины Алой Стражи, словно буря, ринулись вперед, оттеснили хазритов и с хлынули на улицу, подобно потоку, прорвавшему плотину.

Но битва еще не кончилась. В узком проходе оставшиеся в живых хазриты работали топорами, как дровосеки, и на улице образовалось новое заграждение из павших бойцов и их лошадей со вспоротыми боками. Кони брыкались в предсмертной агонии.

Увидев новую баррикаду из тел, Кулл ринулся в гущу сражения. Шаг за шагом он продвигался вперед. Один за другим падали воины вокруг короля. Но атлант стоял как скала, о которую разбиваются черные волны глубин. Король Валузии бился словно заговоренный: ни меч его не брал, ни стрела.

Баррикада пала. Лавины пиктов, пройдя по боковым улицам, уничтожили оставшиеся заграждения с тыла. Путь к храму Алавы стал свободен.

Но в окрестных домах оставались лучники, обстреливающие валузийцев из окон. Не раздумывая ни минуты, Кулл ринулся к двери ближайшего дома. Одним движением своего стального тела, король-варвар вышиб дверь и сразу же несколько воинов его охраны ворвались в дом. Завязавшаяся внутри дома схватка была скоротечной — хазриты пали один за другим.

Пройдя по дому в поисках врагов, в одной из комнат воины обнаружили забившихся в угол женщин. Они были с головы до ног укутаны в широкие, свободные одежды. Оставались видны только горящие глаза. Раздались крики, напоминавшие шипение разъяренных змей перед нападением, и в гвардейцев полетели подушки, стулья — все, что попадалось женщинам под руки. Воины не ожидали такой яростной атаки — им пришлось отступить.

Одна из ведьм обрушила скамейку на голову рядом стоящего валузийца. Тот потерял равновесие и с грохотом упал. Бросившись на него, женщина занесла кинжал и с истошным, торжествующим криком вонзила его в грудь своей жертвы. Пока несчастный бился в предсмертных судорогах, воительница сорвала с головы покрывало и впилась в незащищенное горло валузийца.