Роберт Говард: Железный демон

Приближающийся рассвет чуть окрасил небо в красноватые тона, когда маленькая лодка с одиноким гребцом достигла утесов. Человек в лодке выглядел достаточно живописно. На голове у него была темно-красная повязка, свободные, огненного цвета штаны были перетянуты широким кушаком, за который была заткнута кривая восточная сабля в шагреневых ножнах. Сапоги из тисненной золотом кожи скорее подошли бы всаднику, а не рыбаку, но греб человек умело. Широко распахнутая белая шелковая рубаха обнажала мощную мускулистую грудь, коричневую от солнечного загара.

Выпуклые мускулы на бронзовых руках перекатывались, когда гребец играючи управлялся с веслами, в его движениях была кошачья легкость и гибкость. Вся его внешность и повадки свидетельствовали о неукротимой энергии и живости, что сразу бросалось в глаза. Выражение лица не было ни свирепым, ни угрюмым, хотя тлеющие, как угли под пеплом, глаза выдавали легко пробуждаемую жестокость. Это был Конан, который прибрел в вооруженный лагерь козаков, не имея при себе ничего, кроме головы на плечах и своего меча, и пробился с их помощью в атаманы.

Конан подгреб к выбитым в скалах ступеням так уверенно, как будто был знаком с местом, и причалил лодку под прикрытием большого камня. Потом, ни минуты не тратя на размышления, он стал подниматься по разрушенным ступеням. Конан был предельно насторожен, не потому, что знал об ожидающей его скрытой опасности, а просто чувство готовности встретить ее, обостренное той дикой жизнью, которую он вел, стало его второй природой.

То, что Газнави считал звериной интуицией или неким шестым чувством, было всего лишь обоюдоострым даром и дикарской смекалкой варвара. Никакой инстинкт не подсказывал сейчас Конану, что несколько человек наблюдали за ним из укрытия в зарослях болотистого побережья.

Пока он взбирался на утес, один из сидевших в засаде, затаив дыхание, украдкой поднял лук. Джихангир схватил его за руку и зашипел ему в ухо:

— Болван! Ты хочешь выдать нас? Неужели ты не видишь, что стрела не долетит? Дай ему подняться на остров. Он будет искать девушку. Это займет у него какое-то время. А вдруг он почувствовал наше присутствие или разгадал наш замысел? Может, его бандиты спрятаны где-то здесь. Подождем. Через час, если ничего подозрительного не произойдет, мы подплывем к подножию лестницы и будем ждать его там. В случае его слишком долгого отсутствия кто-нибудь из нас пойдет наверх и сгонит его вниз. Но лучше бы этого избежать, потому что каждому понятно, что подобное преследование в зарослях будет стоить нам нескольких жизней. Я полагаю, самое разумное было бы подкараулить, когда он будет спускаться по ступеням. Здесь мы могли бы нашпиговать его стрелами с безопасного расстояния.

В это время ничего не подозревающий Конан нырнул в лес. Беззвучно ступая в своих мягких кожаных сапогах, он продвигался между деревьями, тщательно обшаривая взглядом каждую тень, готовый наткнуться на роскошную рыжеволосую красавицу, о которой он мечтал с тех пор, как увидел ее в шатре Джихангир-хана возле Форта Горн. Он бы возжелал ее, даже если бы она проявила к нему антипатию. Но ее загадочные улыбки и взгляды разожгли в киммерийце настоящую страсть. И теперь со всем неистовством своей буйной натуры, не знающей границ и законов, он желал эту белокожую золотоволосую женщину из цивилизованного мира.

Ему уже пришлось побывать на Ксапуре раньше. Менее, чем месяц тому назад, у него было здесь секретное совещание с пиратской шайкой. Он знал, что сейчас покажутся загадочные руины, благодаря которым остров и получил свое название. Конан размышлял на ходу, не найдет ли он девушку прячущейся среди них. Эти мысли внезапно были прерваны. Он остановился, как громом пораженный.

Перед ним среди деревьев поднималось то, что его разум отказывался воспринимать как возможное. Это была высокая темно-зеленая зубчатая стена с вздымающимися за ней башнями.

Конан застыл в недоумении, парализованный нереальностью того, что он видел. Любой на его месте, столкнувшись с подобной нелепицей, не укладывающейся ни в какие рамки мало-мальски разумного объяснения, потерял бы голову. Он не сомневался ни в своем зрении, ни в рассудке, но увязать концы с концами ему не удавалось. В этом было нечто чудовищное. Меньше месяца тому назад на этом месте среди деревьев стояли развалины. Могли ли человеческие руки воздвигнуть такое громадное сооружение и всего лишь за две-три недели? Кроме того, пираты, которые непрестанно бороздили Вилайет, обязательно узнали бы о любых работах, тем более проводимых в таком гигантском масштабе, и, конечно, сообщили бы об этом козакам.