Юрий Никитин - Трое в Песках

Мрак остался на месте, привалившись спиной к стене, закрыв глаза. Сиплое дыхание вырывалось как из порванных кузнечных мехов. Руки бессильно опустились, но пальцы не выпускали ни секиры, ни обломка двери. Таргитай метнулся к Лиске.

Увидев невра, Лиска заизвивалась яростнее. Таргитай почти без помех шарахнул ближайшего скелета по черепу. Кости разлетелись вдрызг. Меч работал против неживой плоти, как простой лом. Таргитай едва поднимал его, внезапно отяжелевший, сытый. Второй скелет выпустил Лиску, подхватил с пола кривой меч. Таргитай пнул его ногой, Лиска тут же выдернула меч и хищным движением отсекла белую костлявую ногу.

Уже вдвоем набросились на оставшихся. Те загнали Олега в нору и теснили шаг за шагом. Волхв, увидев подмогу, воспрянул духом, дубинка замелькала чаще. Зажатые с двух сторон скелеты продержались недолго. Лиска бросилась по костям Олегу в объятия, а Таргитай бегом вернулся в зал: кости хрустели так противно, словно Лиска скребла ножом по сковороде.

Секира и обломки двери лежали у ног Мрака. Оборотень неверными движениями вытирал кровь, заливающую глаза. Таргитая спросил грубо:

— Где шлялся?

— За мной змея гонялась! — ответил Таргитай горячо. Ему хотелось плакать от обиды. — Здоровая, как ты!.. Даже больше. Противная, только не в шерсти, как ты, а в чешуе, как рыба. Я ее пристукнул, а по дороге прибил еще и грифона…

Он вытащил перья, покрутил перед оборотнем. Мрак пренебрежительно хмыкнул, перья всегда перья, с кого бы ни содрали. Сзади послышались шаркающие шаги, помирающий от усталости голос произнес:

— Тарх… Где отыскался?

— За ним гадюка бегала, — объяснил за Таргитая Мрак. Дыхание оборотня быстро выравнивалось. — Здоровая, как вон ты с Лиской. Да поскользнулась на струе, что оставил после себя Тарх, ударилась головой о стену. До смерти!

Олег без интерееса скользнул взглядом по золотому перу, звякнул ногтем по тяжелым ворсинкам. Голос волхва был презрительный:

— Чешуи со Змеи, конечно же, не наскреб?

— Какой чешуи? — возопил Таргитай.

— Лучше с шеи, — объяснил Олег. — Но можно и с боков. Даже с пуза. Там магичности накапливается больше, но ежели Змея жила на дереве, то лучше с пуза…

Таргитай со стуком задвинул Меч в ножны. Хотелось сесть прямо на пол, но все залито кровью, опустился на закованного в бронзу гиганта. Ему и раньше не было бы тяжело, теперь стерпит и подавно.

— Я устал и хочу есть, — заявил он сипло. — В этих крысиных норах можно блуждать всю…

Его качнуло, он полетел вверх тормашками, грохнулся о каменный пол. Под ладонями заскользило теплое и липкое. Послышался злой вскрик Мрака, глухой удар. Поднявшись, Таргитай увидел, как Мрак приставил лезвие секиры к горлу воина в бронзе: тот был оглушен и истекал кровью. Глядя прямо в нависающее над ним страшное лицо оборотня, воин выплюнул вместе с кровью:

— Агимас… вас найдет! Вы… уже мертвы… Он великий… по отпечатку копыта знает, какой бежал олень, что ел вчера… где пил воду… какую траву щипал на той неделе…

— Это всяк умеет, — прервал Мрак. Секира чуть потяжелела, по горлу потекла красная струйка. — К чему ты плетешь?

Гигант выплюнул сгусток крови, свежие красные струйки бежали из уголков рта.

— Он начал слушать ваши песни!.. Теперь увидит… когда и как ударить… Песни — след души, как отпечатки копыт… Вам теперь не уйти…

Он затих на полуслове. Мрак убрал секиру, пошарил по карманам убитого, стащил сапоги, попробовал натянуть. Отшвырнул с сердцем.

— Я ж говорил, что народ нынче мелкий!.. Ходи из-за таких разутым.

Лиска переводила встревоженный взгляд с обозленного Мрака на впавшего в задумчивость волхва.

— Тот зверь в шрамах… не может ли в самом деле…

Олег сказал тяжело, неуверенно:

— Песни в самом деле — отпечатки душ. Но я не знаю, по зубам ли Агимасу читать такие следы?

Они сидели на бронзовых гигантах, как на бревнах. От зеленых стен на лица падал мертвенный оттенок, руки бессильно висели. Чуткое ухо Мрака уловило далекие удары. Вскоре удары стали громче, внезапно оборвались в мертвой тишине.

— Опять? — спросил Мрак угрюмо.

— Наконец-то, — выдохнул Олег. Его плечи расправились, из груди вырвался вздох облегчения. — Вот оно!

Лиска прижала ладони к губам. Мрак поспешно опустил глаза, к горлу подступила тошнота. Олег во все глаза смотрел, как в стене напротив появляются красные и синие жилки, которых только что не было. Зал в половину сузился, зато стал роскошнее. Серые плиты сменились яркой мозаикой. Горящие факелы исчезли, вместо них ровно и оранжево полыхали светильники, распространяя сладкий запах.