Сергей Волков - Лёд и пламень

Последнего тюленя-лахтака зверь выследил у полыньи, убил и съел очень давно. Он хотел есть. И голод сыграл с медведем злую шутку. Забыв об осторожности, медведь предпринял решительный штурм тороса. Он полез наверх, как заправский альпинист, вонзая когти в лед и рыча. Если бы медведь был чуть более разумным, он, безусловно, заметил бы, что его добыча ведет себя как-то странно — не бьется в истерики, испуская запах страха, а застыла на месте, вертя головой.

Маруся в самом деле больше не визжала. Она замерла, не обращая на медведя внимания, прислушалась…

Прислушалась — и не смотря на весь ужас ситуации, на лице девочки расцветала радостная улыбка!

— Не может быть… — прошептала Маруся.

С той стороны, где стояла хижина с ветряком, до ее ушей долетел такой знакомый, практически родной голос, громко повторявший одну и ту же фразу:

— Маруфя! Маруфя, моя фкучать! Где ты, Маруфя!?

— Я здесь, Уфочка!! — завопила девочка, подпрыгивая на месте от нетерпения. — Скорее! Сюда!!

— Моя идти! — отозвался ёхху. — Моя быфтро идти! Уф!

Медведь между тем добрался почти до вершины тороса. Шерсть на его горбатом загривке поднялась дыбом, верхняя губа вздернулась, обнажая клыки — зверь готовился к решающему броску. Он уже предвкушал, как под ударами могучих лап будут ломаться хрупкие человеческие кости, как его пасть наполниться горячей, соленой кровью…

— Уф, скорее! Он сейчас меня съест!! — отчаянно крикнула Маруся и разжала руку с богомолом, чтобы ее друг смог видеть девочку.

Медведь издал радостный рев — теперь он не только чуял, но и видел добычу. Но хищник не знал одного из главных законов мироздания: на всякую силу всегда найдется другая сила. Рыжий гигант ёхху появился между льдин, и размахивая ручищами, огромными прыжками понесся к медведю.

— Моя уфе тута! — кричал он на бегу. — Маруфя, не бойфя! Уф! Моя тфоя спафать!

Наверное, в схватке один на один белый медведь не уступил бы рыжему великану, все же у Уфа не было острых когтей и клыков, а самое главное — ёхху не имел сноровки в борьбе с таким крупным хищником. Бурые таежные медведи не в счет, они вдвое, если не меньше, уступают размерами властелину Арктики.

Но на стороне Уфа был разум, почти человеческий разум, самое могучее и сильное оружие во Вселенной. Ёхху не стал бить медведя, царапать и кусать его. Он просто схватил зверя за короткие толстые задние лапы и резко дернул вниз.

Медвежьи зубы щелкнули в нескольких сантиметрах от Маруси — и оскаленная пасть начала удаляться.

— А-а-р-р-р-х! — разочаровано прорычал медведь, пытаясь когтями затормозить свой неожиданно экстренный спуск с тороса. Но Уф не собирался уступать.

— Тфоя не хорофо! — ревел он, упираясь ножищами в рыхлый снег и стаскивая медведя. — Зафем обифать Маруфя? Уф! Уф! Не нрафится!

— Так его, Уфочка! — захлопала в ладоши Маруся. — Тащи, тащи!

— Та-а-ф-у-у! — хрипло выдохнул ёхху, крепко сжимая медвежьи лапы. — Моя далеко тафить! Уф!

Плюхнувшись в мокрый снег, медведь зарычал так грозно, что Марусе на мгновение показалось, что Уф сейчас тоже испугается и выпустит хищника. Но не тут-то было! Не смотря на все попытки зверя развернуться и напасть на обидчика, ёхху продолжал оттаскивать его от тороса. За медведем в снегу оставалась широкая борозда, настоящая канава, быстро заполняющаяся талой водой.

— Тфоя уходить! — втолковывал медведю Уф. — Моя фердиться! Тфоя далеко уходить. Быфтро! Уф!

И поднатужившись, рыжий великан с силой отбросил медведя в сторону. Маруся не выдержала — рассмеялась. Это и в самом деле выглядело забавно: хозяин здешних мест отлетел в сугроб, словно плюшевая игрушка.

Конечно, медведь тут же поднялся на лапы, отряхнул с себя мокрый снег и развернулся к Уфу, скаля клыки. Но великан ёхху не собирался уступать.

— Тфоя уходить! — угрожающе повторил он и пошел на медведя, широко расставив длинные ручищи. — Тфоя глупый! Тфоя — медфеть! Уф! Моя — глафный! Уф! Тфоя понимать?!

Конечно же, медведь не понял слов Уфа. Но взглянув в желтые, кошачьи глаза ёхху, он осознал другое: это странное косматое существо с развевающейся на ветру бородищей опасно. Оно вроде бы похоже на людей, с которыми медведю доводилось встречаться. Но люди слабые, трусливые, у людей много вкусной еды. Рыжий великан силен, смел. Никой еды у него нет. И сам он — не еда, скорее наоборот, при желании такой гигант смог бы подзакусить белым медведем.

— Тфоя уходить! — в последний раз повторил Уф и поднял сжатый кулак, размерами не уступающий медвежьей голове. — Моя тфоя бить! Уф! Фильно бить! Уф! Уф!