Сергей Волков: Лёд и пламень

— Еще раз с днем рождения! А теперь принимайся за салат. И хватит разговоров, — строго сдвинула бровки Ева. — Вон ты какая худющая. А я пока тебе мяса положу. Смотри, какое аппетитное.

Мясо — это были зажаренные до золотистой корочки эскалопы — и впрямь выглядело очень вкусным, а уж пахло так, что рот у Маруси сам собой наполнился слюной.

Она отрезала кусочек, попробовала.

— Ну как? — со свойственной всем хозяйкам тревогой спросила Ева.

— М-м-м… пальчики оближешь!

Неожиданно в эту идиллию семейной трапезы вмешался какой-то посторонний звук. Это был далекий, низкий рокот, очень мощный и…

И тревожный!

Ева выронила вилку, побледнела.

— Что это, мама? — спросила Маруся, вертя головой.

— Это… Он уже начал! Уже…

— Кто?!

— Твой отец…

— Папа?!

— Да, Муся. Он идет сюда. Он не понимает, что делает. Точнее… — Ева поднялась со стула, обвела рукой пространство вокруг, — он понимает… Но…

— Мама, что происходит?

— Ты должна остановить его, Маруся. Остановить — и спасти. И его, и всех, всех людей. Понимаешь… — Ева запнулась. — Он ищет меня. Уже нашел, хотя еще и не знает об этом. И теперь хочет… освободить. Вернее, это он думает, что спасает меня. А на самом деле его машины разрушат все. Зал Ста Тысяч предметов, Информаторий — все погибнет! Защитный контур будет нарушен, энергия предметов… Система пойдет вразнос! А потом погибнет и Земля. Начнется хаос, люди превратятся в обезумевших животных. Прости меня, Маруся…

— За что?

— Ты поймешь потом, милая. А сейчас тебе надо спешить. Только ты, ты одна можешь… Вот, возьми.

Ева положила на стол фигурку. Маруся глянула — на белой скатерти лежал серебряный Богомол. В двух шагах от стола возникла переливчатая линза перехода.

— Я буду помогать тебе, Маруся, — Ева смахнула слезу. — Ничего не бойся. Линзы приведут тебя туда куда нужно.

— А моя ящерка?

— Она, увы, уже не сможет помочь тебе. Саламандра нашла свое место и ее энергия влилась в силовое поле.

— Мама…

Маруся сунула Богомола в карман, встала, подошла к Еве. Обняла, заглянула в глаза.

— Но мы еще увидимся?

— Конечно, девочка моя. Конечно. Мы очень скоро встретимся — и уже никогда не расстанемся.

— Честно?

— Обещаю.

— И папа будет с нами?

— Обязательно. И я хочу, чтобы ты знала, — голос Евы задрожал, глаза наполнились слезами, — я очень люблю нашего папу. И тебя. И во имя этой любви…

— Я поняла, — прошептала Маруся.

Она поцеловала маму в мокрую от слез щеку, повернулась и шагнула в линзу…

Арктика,

тем же днем

Через окно портала или линзу, как назвала эти странные мерцающие образования мама, Маруся прошла, даже не заметив этого. Не было ни покалывания кожи, ни вязкого, кисельного сопротивления воздуха. Все случилось мгновенно, точно девочка шагнула в обыкновенную дверь — раз! и она уже не в загадочном Зале Ста Тысяч предметов, а среди сверкающих на солнце бескрайних льдов.

Зажмурившись от их нестерпимого блеска, Маруся некоторое время постояла на месте, дожидаясь, пока глаза не привыкнут к яркому свету. Наконец она, сунув подаренную мамой фигурку в карман, чуть приоткрыла веки и сквозь узкие щелочки огляделась. Под ногами похрустывал снег. Вокруг расстилалась бескрайняя заснеженная равнина, кое-где на ней виднелись ледяные скалы, называемые торосами. Маруся помнила, что такие образуются в Арктике, когда льдины сталкиваются и наползают друг на друга. Один из торосов высился совсем близко, всего в нескольких шагах. Маруся представила, что было бы, если бы линза перехода образовалась на вершине этого ледяного утеса и поежилась.

Арктика… С этим словом в жизни девочки было связано очень многое. Когда Марусе едва исполнилось четыре года, она с отцом побывала в настоящей арктической экспедиции. Память сохранила лишь несколько отрывочных воспоминаний — огромный атомный ледокол «Россия», духовой оркестр в Мурманском порту, друзья и коллеги отца в кают-компании (особенно Марусе запомнился почему-то бородатый улыбчивый полярник Чилингаров), потом автономный модуль терраформирующей станции «Земля-2», какая-то красивая женщина, находившаяся все время рядом с Марусей и…

И все. Дальше в памяти словно образовалось чернильное пятно. Клякса. Неприятная, похожая на жуткое чудовище из морских глубин клякса, скрывающая в себе что-то нехорошее. Маруся как-то пару лет назад попыталась узнать у папы подробности той экспедиции и что за женщина была с ней. Но Андрей Гумилев неожиданно отказал любимой дочери.