Дуглас Брайан - Апсара и её игрушки

Волоски на загривке сами собой поднялись у него дыбом, как у дикого зверя, почуявшего врага. Он остановился перед фонтаном и увидел, что вода в нем больше не прозрачная и не чистая. Она была красной.

— Кровь! — прошептал варвар.

Пригибаясь, он пробежал через сад и нырнул в галерею, выводящую в господские покои дома. Здесь все было тихо, однако Конан не сомневался: опасность притаилась где-то поблизости. Он миновал покои Гхара Абинды. Купец безмятежно храпел под шелковым покрывалом. Конан посмотрел на него сверху вниз и покачал головой: жизнерадостный старик (по крайней мере, Конану купец казался совсем старым) даже не подозревает о том, что в доме у него неладно. Какая беспечность! Будь Конан подосланным убийцей, купец уже плавал бы в луже собственной крови…

Он выбрался из этих покоев, где густо пахло благовониями, и побежал дальше по переходу. Несколько комнат личной прислуги. Конан прислушался: ничего. Но опасность была уже совсем близко, в этом он не сомневался. Все инстинкты дикаря просто вопили в нем об этом.

Босая нога поскользнулась на чем-то влажном. Конан опустил глаза. Кровь! Пятно крови, размазанное по каменному полу!

Он больше не колебался. Отодвинув в сторону тяжелый занавес, он увидел маленькую дверь из резного дерева. Она легко открылась, и Конан скользнул в комнату Апсары.

В постели девушки не оказалось. Комната была полна чудовищ. По крайней мере, так показалось варвару в первое мгновение. Затем он понял: это все неживое. Каменные статуэтки, деревянные фигурки, сплетенные из соломы, вылепленные из глины. Десятки, может быть, даже сотни фигурок, маленьких и больших, были расставлены по стенным нишам, по полу, вдоль стены, на подоконнике. Очевидно, купец привозил их своей дочери из путешествий, чтобы она могла разделить с ним приключения — хотя бы мысленно. И пока Гхар Абинда странствовал по очередной далекой стране, Апсара у себя дома перебирала подаренные ей диковины и в мечтах следовала за отцом.

Были в комнате и вещи, преподнесенные Апсаре совсем недавно. Кресло из вендийских джунглей было уже распаковано и вычищено. Оно заняло место у маленького оконца. Возле кресла находился резной сундук с откинутой крышкой: Апсара рассматривала драгоценности из Вендии и не потрудилась прибрать за собой.

Напротив кровати стене висело зеркало — еще один «дар» таинственной богини из забытого храма. Под зеркалом в ящике находилась разобранная кровать, доставленная из Дворца Апсары. Вероятно, завтра слуги займутся распаковкой и сборкой этой чудесной мебели. Конан не интересовался мебелью. Слуги изнывали от любопытства и дождаться не могли, когда чудесная кровать предстанет их взорам. А киммериец собирался в этот «исторический миг» быть уже в каком-нибудь трактире и коротать время за стаканом вина, в обществе веселой девушки.

Но где же сама хозяйка комнаты?

Конан прошел еще несколько шагов и замер. В центре комнаты находился маленький бассейн с золотыми рыбками. Совсем крошечный. В этом бассейне кто-то лежал.

Конан коснулся тела рукой. Оно еще не остыло. Он вытащил труп из бассейна, перевернул на спину. Это была девушка — но не сама Апсара, а, очевидно, какая-то ее прислужница. Ее горло было разорвано клыками неведомого монстра. Обескровленное лицо белело во мраке комнаты, освещенной лишь слабым лунным лучом. Вода в бассейне стала красной, рыбки погибли. Очевидно, все бассейны и фонтаны в доме сообщаются через трубы. Этим и объясняется кровавый цвет воды фонтана во дворе.

Ничего хорошего, мрачно подумал Конан. Монстр все еще здесь, поблизости. И до сих пор непонятно, где находится дочь хозяина.

Он мельком оглядел комнату, задержав взгляд на зеркале. Там отражалась одна из фигурок — вырезанный из нефрита толстенький кхитайский божок, существо добродушное и жизнерадостное, если судить по улыбке и пухлым ручкам, сложенным на животе. Внезапно Конан увидел, как божок меняется. Перемены происходили с ним в зеркале. У нефритового создания выросли клыки, рот раскрылся в хищном оскале, глазки загорелись кровожадным огнем. Пальцы стали длинными, согнулись крючками, ногти выросли и превратились в острые синеватые когти. Послышался шорох, и божок поднялся на ноги.

Конан резко повернулся, держа меч наготове. Отвратительное создание ковыляло к нему через комнату. Ноги нефритового божка по-прежнему оставались толстыми и кривыми, они с трудом несли на себе неуклюжее туловище. Но оно лязгало зубами и тянулось к человеку когтями.