Саймон Грин - Охотник за смертью - Восстание

По другую сторону толпы Тоби Шрек тоже разглядывал пленников, отмечая про себя некоторые детали. Он видел засохшую кровь и следы недавних побоев. Били всех, даже детей. Глаза приговоренных остекленели от большого количества наркотиков, которыми их напичкали. Так было спокойнее. Правда, пленники должны были стоять на ногах — иначе казнь вышла бы неинтересной. Внезапно Дэниэл замолчал, так и не докончив речи. Тоби нахмурился и завертел головой, пытаясь понять, что случилось. Оказывается, сломался экран подсказки. Стефания бросила на Тоби многозначительный взгляд, и тот жестом велел Флинну выключить камеру. Лучше списать эту паузу на технические неполадки, чем позволить Дэниэлу Вольфу выглядеть идиотом, который даже не удосужился выучить собственную речь. Да и расположение Стефании может впоследствии пригодиться. Флинн подошел к Тоби, и оба снова уставились на пленников.

— Не могу поверить, что они хотят убить и детей тоже, — сказал Флинн. — Как бы мне хотелось им помочь! Но сделать ничего нельзя.

— Можно, — тихонько сказал Тоби. — Когда Дэниэл наконец дожует свою речь, я обращусь прямо к императрице и попрошу ее проявить милосердие к детям.

— Отчаянный вы человек, шеф. Но ничего из вашей затеи не выйдет. Казнь слишком нужна Кассару — особенно после поражения под землей. Он скажет, что это дело находится в компетенции церкви. А с церковью никто связываться не захочет, если он, конечно, не самоубийца. Возможно, он еще и вас казнит. Нет, босс, мы с вами можем только заснять эту казнь и надеяться, что публике она не понравится. Может, тогда Кассару запретят поступать так впредь. Но на самом деле я бы не стал на это рассчитывать. В наше время публика обожает кровавые зрелища.

— Я и сам был заядлым болельщиком, — возразил Тоби. — У меня даже место было постоянное на Арене, в первых рядах. Но это другое дело. Даже у гладиаторов есть хотя бы теоретическая возможность победить. Эта казнь — убийство в чистом виде. А крови я здесь и так уже насмотрелся. Знаешь, Флинн, я всегда был далек от политики, но…

— Мы ничего не сможем сделать, босс. Придется нам это перетерпеть. Вот закончим работу и будем надеяться, что в следующий раз нас занесет в какой-нибудь более цивилизованный мир.

— Я всю жизнь хотел быть военным корреспондентом, — сказал Тоби. — На войне всегда что-нибудь происходит. Но ничего подобного я не ожидал.

— Никто не ожидал, — сказал Флинн. — Поэтому мы и снимаем.

Экран-подсказку наконец-то починили, пнув его ногой в какое-то чувствительное место. Флинн снова принялся снимать. Дэниэл с грехом пополам закончил речь, и все вежливо зааплодировали. Дэниэл отступил назад и кивнул Кассару, показывая, что можно переходить к казням. Кардинал повернулся лицом к камере, и на лице его появилась ледяная улыбка.

— Сегодня здесь будут казнены триста двадцать семь мятежников. Пусть это послужит предупреждением всем тем, кто осмеливается бунтовать против святой церкви и ее императорского величества, императрицы Лайонстон XIV. Через цепь, сковывающую мятежников, будет пропущен электрический ток. Но предварительно будут обезглавлены предводители — последовательно, один за другим. Это будет справедливым возмездием за смерть тех «верных», что погибли на этой планете в стычках с мятежниками. Палачи, выйдите вперед и приступайте к работе.

— Ой-ой-ой, — тихонько пробормотала Руби. — Он смотрит на нас!

— Неудивительно, что никто не хотел стоять с нами рядом, — так же тихо ответил ей Рэндом.

— Что будем делать?

— Пойдем, но очень медленно. Я надеюсь, что успею изобрести какой-нибудь план.

— Это должен быть очень хороший план!

— Ну конечно! Разве не мои планы принесли мне славу?

— В основном ты знаменит своими вечными поражениями. Против нас — чертова прорва вооруженных людей. Прошу тебя, давай двигаться помедленнее.

— Руби, мы и так еле ползем. Идти медленнее — значит пятиться назад. Кассар уже и без того взбешен.

— Вот черт!

Они подошли к небольшому возвышению, сооруженному рядом с толпой пленников, и поклонились Кассару. На возвышении не было ничего, кроме двух плах с прислоненными к ним мечами. Судя по виду плах, пользовались ими довольно часто. Рэндом перевел взгляд на пленников. Взрослые из последних сил старались глядеть с вызовом. Дети помладше начали плакать. Вряд ли они понимали, что происходит, но не могли не чувствовать растущей напряженности. К возвышению подскочил разгневанный Кассар.