Илья Арсёнов - Сен. Книга четвертая. Возврат.

С высоты в сто метров из горы под небольшим давлением изливался водопад и падал в каменную чашу, которую за много веков выточила вода. Из чащи вода тонким ручейком уходила куда-то в лес, который окружал водопад довольно плотным кольцом.

Пришелец переместился к чаше, зачерпнул воду пригоршней и попробовал на вкус.

- Минералка! - довольно произнес гость, и выпил еще одну пригоршню, - на вкус как Ессентуки. Здесь и останусь!

После этих слов он плюхнулся в воду и аккуратно улегся у края чаши.

- Чахалок, попроси своих учеников принести, как можно больше еды сюда. Всякой разной, а сам приходи через два дня. Пообщаемся.

Прозвучало это как приказ, а гоблин не привык к тому, чтобы ему кто-то приказывал, кроме его обожаемой богини, естественно. Но шаман смог подавить возмущение и никак не выказал своего раздражения.

- Чахалок, и не волнуйся ты так. Ничего страшного не произошло! И не пробуй ничего сделать нехорошего. Это закончится крайне плохо и весьма болезненно. Причем не для меня.

{Два дня спустя}

Старший шаман пришел ровно через два дня, как ему было велено. За это время произошли некоторые явные изменения: во-первых, вода из кристально чистой превратилась в темно-красную, почти черную, а во-вторых деревья, прилегавшие вплотную к чаше, как будто потускнели и поникли, а в-третьих, атмосфера уголка девственной природы сменилась нечто тревожным и страшным. И гостя с повадками захватчика нигде не было видно.

- Сен? Где вы? - шамана оплел яд страха, причем даже не за себя, а за своих соплеменников, о которых он столько лет заботился.

- Я здесь, - донеслось откуда-то сбоку.

Гоблин развернулся и с трудом разглядел зеленую фигуру, сидящую около одного из деревьев. Что для детей природы, которыми являлись раса гоблинов, было довольно странным и неожиданным.

Гость встал и отошел от дерева, на ходу меня цвет с зеленого на обычный для расы людей. Посмотрел на гоблина и произнес:

- Чего-то не хватает.

После чего щелкнул пальцами, и рядом с ним из ниоткуда появилась одежда, состоящая из обычной накидки и совсем простеньких тапочек. Человек облачился и сказал:

- Как я вижу, вы тут не голые бегаете. Сшейте мне одежду, подобного плана. А то псевдоматериальная одежда на ощупь не очень.

Чахалок с удивлением смотрел на человека, просто пышущего жизнью в данный момент. Широкоплечего, с довольно развитой мускулатурой молодого человека было не узнать - он совсем не напоминал тот искалеченный кусок мяса, который предстал гоблину два дня назад. И от этого ему стало еще страшнее...

- Ты зря меня боишься. По крайней мере, настолько сильно, - грустно произнес человек.

- Я не боюсь, - ответил гоблин.

- Не стоит, - покачал головой Сен, - я вернулся оттуда, откуда не возвращаются. Самое забавное, что у меня никогда не было способностей к телепатии и эмпатии, а сейчас я вижу твой страх настолько явственно, что хочется закрыться.

Гоблин сглотнул слюну, непроизвольно сделал шаг назад и судорожно оглянулся.

- Неприятное местечко получилось, - данные действия не остались незамеченными Сеном, - пошли отсюда.

- Как скажете, - сказал гоблин и скользнул по едва заметной тропинке, пытаясь быстрее покинуть это место.

Буквально через минуту его быстрым шагом догнал Сен.

- Вы не будете летать? - уточнил гоблин

- Нет, - хмуро ответил человек.

- Странно, - после того, как они отошли от кровавого пруда, гоблин немного осмелел и решил навести хоть какие-нибудь мосты с гостем, - когда я был совсем молодым, я мечтал летать как птица.

- Летать это хорошо, - поморщился Сен, - но иногда...

Перед глазами гоблина возникла женщина ослепительной красоты, которая легонько толкнула его пальчикам в грудь. И он от, казалось бы, незаметного прикосновения отлетел назад и упал в пропасть. И летя вниз, он спиной чувствовал адский жар, исходящий от огромного котла с душами грешников. И он знал, что нельзя упасть туда, никак нельзя. Иначе это конец. Конец всего. И он силой воли остановил себя в каких-то метрах от поверхности котла, и горящие грешники безумно завыли не получив новую жертву и стали выпрыгивать из лавы, пытаясь его схватить. Силы держаться почти не было, не говоря уж о том, чтобы подняться назад и вырвать этой суке глотку! А она стояла где-то вдалеке наверху и нежно улыбалась. Кровь начала вскипать от огромной температуры, глаза лопнули от дикого напряжения. Но в памяти осталась эта нежно улыбающаяся женщина, которую надо убить любой ценой. Любой!