Илья Арсёнов - Сен. Книга четвертая. Возврат.

Гоблин хорошо обучил своих учеников, они знали, что должно произойти, и сейчас Чахалок спиной буквально чувствовал недоумение и их растерянные переглядывания. Прошла долгая минута ожидания, но ничего не изменилось.

- Прекраснейшая? - гоблин надеялся, что его возглас был не слишком растерянным и испуганным.

Но ответа так и не пришло!

- Богиня оставила нас! - донеся до гоблина панический возглас младшего ученика.

- Нет! - в ярости вскочил Чахалок, - Прекраснейшая не могла так поступить! Надо верить! Только вера способна нам помочь!

Ученики испуганно сделали шаг назад, так никогда не видели своего учителя в таком бешенстве.

Чахалок успокоился и не знал, что сказать после такого приступа гнева, младшие шаманы тоже не могли подобрать слов. Прошла пара длительных минут и уже наступило время, когда гоблину пришла пора успокоить учеников и остановить зарождающуюся панику. Но вдруг раздался звук, скрежет, как будто тяжеленные валуны столкнулись друг с другом и сцепились в схватке. Чахалок обернулся к алтарю и успел увидеть, как из ниоткуда появился человек. Об этой расе также сохранились воспоминания в старинных преданиях.

Выглядел он просто отвратительно: с него была содрана почти вся кожа, отсутствовала правая рука, мясо с левой стороны тела было тщательно срезано и ребра пугающе белели на фоне едва работающих внутренних органов, вместо лица каша из осколков костей и обрывков мышц.

Гоблин сделал несколько аккуратных шагов по направлению к незнакомцу. Тот с трудом повернул голову в сторону Чахалока.

- Чичалок? Ты что ли? - прошептал человек, - хотя... ты не Чичалок, тот явно бодрее выглядит. Где я?

- У алтаря Прекраснейшей.

- Ахуенно информативно, - каша на лице незнакомца пришла в движение, похоже он попробовал улыбнуться, - но с этим потом разберемся. Сейчас к насущному: ты меня хочешь добить?

- Нет! - гоблин, несмотря на свой возраст, находился в шоке, он никак не мог понять почему человек еще жив с такими ранами.

- Значит тебе придется помогать, - констатировать человек.

Чахалок не нашелся с ответом на это наглое заявление.

- Как тебя зовут?

- Чахалок, - растерянно ответил гоблин.

- Вождь, - скорее утвердительно, чем вопросительно сказал человек, после чего немного повернул голову и увидел учеников, - твои помощники?

- Да.

- Пусть метнутся за чистой водой и как можно больше!

- Но...

- Что но? - спросил человек.

- Всё выглядит слишком необычно. Я даже не знаю, кто вы, - с трудом подобрал слова гоблин.

- Ах, да. Где же мои манеры. Меня зовут Сен. Теперь ты доволен и можешь помочь мне?

- Я не знаю...

- Слушай сюда, гоблин! - от человека откровенно повеяло яростью и злобой, - я могу попросить по-хорошему, либо взять нужное силой! В первом случае я буду вам крайне благодарен, во втором же я стану очень злым, а значит, появятся ненужные жертвы!

Гоблин хотел уже резко ответить, но в его ушах зазвучали слова священного писания, что добрый гоблин должен излечить раненого и помочь страждущему. Поэтому Чахалок развернулся и отдал своим ученикам распоряжение принести много пресной воды, перевязочный материал и нарвать целебные листья.

Пока он раздавал приказы, незнакомец умудрился встать на ноги. Но вертикальное положение человек сохранял недолго - правая нога со страшным звуком подломилась в колене и Сен снова упал. Гоблин дернулся на помощь, но незнакомец его остановил.

- Не надо, поползаю пока на карачках! - человек принял более-менее ровное положение в пространстве, огляделся и увидел алтарь с приношениями, - Еда! Вода!

Сен на удивление быстро перебрался к алтарю и начал спешно есть и пить. Гоблин с ужасом наблюдал за святотатством, в бездонной глотке пришельца исчезала вода из кувшинов с росой, которую, в буквальном смысле, по капле собирало все племя в рассветных сумерках.

- Божественно! - прочавкал человек и продолжил насыщаться.

- Это же наш дар Прекраснейшей! - с болью вскрикнул шаман.

- Ваша богиня? - уточнил человек, отвлекаясь от еды.

- Да!

- Добрая? - продолжил расспросы Сен.

- Конечно.

- Значит простит, - вынес вердикт пришелец и набросился на еду с еще большим азартом.

Гоблин находился перед сложнейшей теологической дилеммой: если он попробует отобрать еду, то нарушит священные сказания, а если оставит как есть, то станет соучастником осквернения алтаря.

- Вас не кормили откуда вы прибыли? - гоблин попробовал разговором отвлечь пришельца.

- Знаешь ли, в аду ни хуя не санаторий. Со жратвой там откровенно плохо, вечно то младенцами пытаются накормить, то кровью вместо воды напоить!