Майкл Муркок: Сага о Рунном Посохе

Корум покачал головой:

— Но ты же понимаешь, что после того, как Совмещение завершится, ты не сможешь уцелеть.

— Понимаю, Квилл.

— И, полагаю, теперь тебе также известно, что это не я уничтожил Порядок и Хаос.

— Я понимаю это.

— Я лишь довершил ту работу, что ты начал сам, Корум.

— Ты слишком любезен.

— Я говорю правду. Конечно, я капризный бог и верен только себе, да еще своему брату. Однако я правдивый бог, и я бы не хотел, чтобы какая-то ложь стала между нами.

— Спасибо тебе, Квилл.

— Прощай.

Чудовищная сущность исчезла.

Корум прошел по двору, миновал длинную анфиладу пустых залов и коридоров, поднялся на самую высокую башню замка, откуда была далеко видна безбрежная поверхность моря. Он знал, что прекрасная страна Ливман-Эш теперь покоится под морскими волнами, которые выносят на берег лишь жалкие обломки. Он вздохнул, однако не чувствуя себя несчастным.

Внезапно прямо по воде к нему направился какой-то черный силуэт, с вымученной улыбкой на лице и вкрадчивой настойчивостью в темном сумрачном взоре.

— Корум? Корум?

— Я знаю тебя, — промолвил Корум.

— Могу ли я присоединиться к тебе? Я могу столько сделать для тебя. Я хотел бы быть твоим слугой.

— Мне не нужны слуги.

Силуэт стоял на волнах, покачиваясь в такт с ними.

— Позволь мне войти в твой замок, Корум.

— Гости мне тоже не нужны.

— Я могу привести к тебе тех, кого ты любишь.

— Они и без того всегда со мной.

И Корум выпрямился над зубцами башни и расхохотался прямо в лицо черному призраку, стараясь вложить в этот смех все свое презрение. А потом он спрыгнул вниз, дабы тело его разбилось о скалы у подножия горы Мойдель, и дух его наконец обрел свободу.

Черный силуэт взвыл от ярости и досады, а затем завопил от страха…

— Это было последнее творение Хаоса, не так ли? — промолвил Эрекозе, когда сцена у них перед глазами исчезла и статуя Корума вновь оказалась на своем месте.

— В таком виде оно не представляет особой опасности, — промолвил мальчик.

— Я знал его в стольких разных проявлениях, — продолжил Эрекозе. — И порой оно даже творило добро.

— Хаос — это не обязательно чистое зло, — промолвил мальчик. — Как, впрочем, и Порядок не всегда благо. В лучшем случае это примитивная дихотомия, которая лишь символизирует врожденные предпочтения у разных индивидуумов, мужчин и женщин. Существуют и иные элементы…

— Вы говорите о Космическом Равновесии? — перебил Хоукмун. — О Рунном Посохе?

— Вы называете это сознанием, не так ли? — заметил Орланд Фанк. — Или, возможно, следовало бы назвать это терпимостью.

— Все слишком примитивно.

— А, вы признаете это, — изумился Оладан. — Но тогда чем же нам это заменить?

Мальчик улыбнулся, но ничего не ответил.

— Хотите увидеть что-то еще? — спросил он у Хоукмуна и Эре-козе.

Они покачали головой.

— Черный призрак преследует нас, — промолвил Хоукмун. — Он пытается подстроить нашу гибель.

— Ему нужна ваша душа, — ответил мальчик. Джон ап-Райс произнес спокойным голосом:

— В деревнях Йеля есть легенда о похожем существе, его там именуют Саитунн.

Мальчик пожал плечами.

— Если дадите ему имя, то усилите его власть над собой. Откажитесь, и призрак ослабеет. Я вижу в нем страх, худший враг человека.

— Но одновременно ценный друг для того, кто умеет его использовать, — возразил Эмшон д'Аризо.

— Но лишь на время, — подчеркнул Оладан.

— Неверный союзник, даже для тех, кому он больше всего помогает, — проронил мальчик. — О как бы хотелось ему попасть в Танелорн!

— Но он не может сюда войти?

— Один-единственный раз ему это позволят, потому что взамен он должен кое-что дать нам.

— И чем же он торгует? — полюбопытствовал Хоукмун.

— Душами. Да, душами. Смотрите, я впущу его.

И мальчик со взволнованным лицом вскинул свой посох.

— Он уже в пути, он мчится сюда из Аимба.

— Я — Меч, — объявил черный силуэт и небрежно обвел рукой стоящие вокруг статуи. — Все они некогда принадлежали мне. Я владел Вселенной.

— Но ее отняли у тебя, — возразил мальчик.

— Уж не ты ли? — существо усмехнулось.

— Нет, — сказал мальчик. — У нас одна судьба, и тебе это известно.

— Ты не в силах мне вернуть то, что должно принадлежать мне по праву, — промолвил призрак. — Где же оно? — Он заозирался по сторонам. — Где?