Джон Робертс - Черные щиты

— Отлично, — кивнул Гассем. — Можешь выбрать себе рабов из них… — рукой он указал на людей, выстроенных на другом конце площади. — Я пока взгляну на пленных воинов. Возможно, кого-то из них я сочту достойным вступить в мое войско.

— На твоем месте я не слишком бы на это рассчитывала, — предупредила королева. — На Островах ты мог привлечь на свою сторону тысячи великолепных воинов после того, как силой подчинил себе их племена. Но здесь солдаты служат своим владыкам не из любви к битвам, а лишь из страха перед командирами. Впрочем, чтобы завоевать материк, полагаю, тебе придется использовать и таких воинов.

Обняв жену за шею, Гассем запустил руки ей в волосы. Пышные пряди Лериссы были такими светлыми, что под ярким солнцем казались почти белыми.

— Ты совершенно права, моя возлюбленная. Теперь все эти люди — мои рабы, и я откажусь лишь от тех, кто ни на что не годен.

Пока король направился к пленным солдатам, Лерисса занялась отбором рабов. Ей было приятно, что Гассем прислушался к ее словам. Несмотря на всю хитрость и расчетливость, порой в душе ее супруга брала верх природная дикость, что толкало его на жестокие, бессмысленные деяния.

Поначалу пленных раздели, чтобы убедиться в отсутствии у них увечий или каких-либо физических недостатков. Лериссе было любопытно наблюдать за их поведением. Иные плакали и тряслись от страха, другие были настолько ошарашены, что никак не реагировали на происходящее, третьи казались невозмутимыми и отрешенными.

Кто-то пояснил королеве, что эти последние были рабами и прежде, чем Гассем захватил город. Для них не было ничего трагичного в смене владык. У Лериссы они не вызывали ничего, кроме презрения.

Шессины не становились рабами, даже когда попадали в плен, предпочитая смерть столь жалкой судьбе. Но раз эти люди смирились с утратой свободы, стало быть, достойны оставаться рабами навсегда.

— Слушайте меня! — заявила им Лерисса. Вопли и слезы тут же прекратились: пленники осознали, что сейчас решается их судьба. — Отныне все вы — рабы Гассема, повелителя Островов. Позже, если вы станете вести себя подобающим образом, то ваше положение может измениться к лучшему. Однако, сейчас смиритесь с мыслью, что вы рабы. Лишь по милости короля вы остались в живых. Будьте смиренны и покорны и получите награду. Любая дерзость будет наказана, а неповиновение карается смертью. Я — королева Лерисса, превыше моей власти — лишь власть самого короля.

Пленники затихли в угрюмом молчании. Лерисса хорошо сознавала, что всех их нужно с самого начала призвать к покорности. Рабы должны знать свое место!

— Вам надлежит исполнять приказы любого шессина, если только это не противоречит приказам короля или моим собственным. Известно ли вам, как отличить своих новых хозяев? — С этими словами королева обвела рукой личных стражей Гассема, которые стояли, опираясь на черные щиты и с интересом взирали на все более увеличивающуюся груду военной добычи. Все они были высокими, синеглазыми, с оттенком волос от темно-золотистого до пепельного. Кожа шессинов была красноватой с медным оттенком.

— Кроме того, вы должны будете подчиняться приказам королевских воинов из других племен, если это не противоречит приказам шессинов. Отныне вы лишаетесь всех прав свободных людей. Забудьте о прошлом. Смирите свою гордыню. Отныне для вас осталась единственная добродетель: покорность. И горе тому, кто пренебрежет ею! Теперь же я намерена выбрать из вас тех, кто станет прислуживать лично мне. Стойте спокойно. Ваши крики и слезы бессмысленны. Смерть миновала вас, так что все самое страшное уже позади.

Лерисса хорошо знала, какие рабы ей нужны. На мужчин она даже не взглянула: королеве, выросшей среди отважных воинов, был ненавистен вид здоровых, крепких мужчин, не пожелавших сражаться.

Точно так же не заинтересовали ее и женщины с детьми. Ничего нет хуже служанок, которые то и дело отвлекаются от своих обязанностей! Также не имело смысла и брать в услужение знатных дам, которые еще вчера наслаждались свободой и сами владели рабами. Таких почти невозможно привести к безоговорочному подчинению. Наконец, Лерисса увидела перед собой высокую черноволосую женщину с очень белой кожей. Та была довольно хороша собой и стояла невозмутимо, не смущаясь ни своей наготы, ни происходящего вокруг.

— Ты рабыня по рождению? — поинтересовалась Лерисса.

— Меня захватили в плен еще ребенком, госпожа. — На вид женщина казалась смиренной, голос ее звучал ясно и мелодично.