- Сначала одолей! – выкрикиваю единым рёвом, ощущая, как тело само решает, что делать, повинуясь пылающему внутри меня урагану силы.
- Само собой! – Ишаир воткнул правый меч в каменный пол и уставил на меня свой перст: - Принесите мне его!!!
Из полумрака меж шатающихся тел вышел десяток Изгнанников, каждый под два метра ростом, что не свойственно бородачам и тем, кого я встречал прежде. И каждый был столь же широк помимо того, что их лица украсили шевелящиеся щупальца, тела и руки покрывало нечто шевелящееся, как будто бы огромный паразит захватил тело и сейчас на меня глядел десятками мерцающих буркал. Даже оружие этих выродков слилось с конечностями, став единым целым, выделяясь лишь серпообразными лезвиями сточенных секир.
- Не смейте убить его! – продолжал Ишаир: - Он мой и только мой!!! Приволоките мне его, и я тогда подарю вам тех, кто идёт следом!!!
Выродки вдруг ожили, неестественно резво бросившись в мою сторону, щупальца разлетелись в стороны, лезвия, рассекая, отрубали конечности оказавшимся пред ними подвешенным телам, и не единого звука.
- Умрите, - произношу ледяным голосом, не шевельнувшись, и десяток бегущих на меня загонщиков разом рухнул, падая в миг лишившимися имитации жизни грудами тошнотворного мяса, принявшегося тут же истлевать, а я ощутил, как десяток благостных потоков разом влились в моё тело, восстанавливая затраченное и сверх того.
- Что?!! – взревел Ишаир: - ТЫ!!! НЕ-Е-ЕТ!!! Я НЕ БУДУ ТЕБЯ РЕЗАТЬ, КАК ДРУГИХ!!! НЕ-Е-ЕТ!!! ТЫ УДОСТОИШЬСЯ ИНЫХ СПОСОБОВ ВОЗНЕСЕНИЯ В ЧЕРТОГИ БОЛИ!!! ТАК ПОЗНАЙ ЖЕ, МЕЛКАЯ ГНИДА!!! ПРОТИВ КОГО ТЫ ВЫСТУПИЛ!!!
- Умри, - вновь произношу, обращая взор на Истязателя, но тот лишь чуть запнулся, наращивая шаг и тут же ухмыльнулся.
- Со мной не выйдет! Тварь!!!
Тяжёлый обрубок меча пронёсся по дуге, половиня всё, что попало под широкое лезвие, но не достало меня, в последний момент с рывком ушедшего в сторону. Второй обрубок низринулся сверху, разрубив один из столов надвое и оставив в полу глубокую выбоину. Но Ишаир не думал останавливаться, со скрипом обтягивающих его ремней размахивая своими мечами, не ведающими преград кроме каменной тверди, но погружаясь в ту настолько, что это заставляло Истязателя на мгновение замедляться. И этого мне хватило.
С благодарностью приняв вливаемые в них силы, близнецы будто бы ожили, следуя примеру моих рук и меняя своё обличие на более зловещее, обретая более изогнутые тела, а внутри меня всполохнуло пламя былого воспоминания, представая образом былой жизни, лишённой многого и свободной от нынешнего. Но времени ностальгировать не было, когда тело само закручивалось в вихре сражения, набирая обороты вращения, дабы обрушить в нужный момент всю сконцентрированную мощь. Мечи гудели, переполнившись доверху, и жаждали лишь плоти и крови. И, уходя из-под очередного кругового удара Истязателя, проскальзывая под его рукой в смертельной близости, я ударил.
Плотные ремни заскрипели, борясь с проскальзывающим остриём лезвий, замерцали наложенные защитные заклинания, стремясь погасить испускаемую мечами силу, но всё же недостаточно. Сначала лопнула кожа ремней, расходясь двумя бороздами, но почти сразу раскрылась и кожа тела, а за ней сама плоть, оголяя ребра и выпуская чёрную гнилостную слизь.
Ишаир взревел, от чего содрогнулись даже стены, и вместе с цепями попадали тела, чудом до этого провисевшие. Резкий разворот в попытке попасть по юркому чужаку вновь не удался, и на спине появилась вторая пара рубцов, оставленных взметнувшемся вихрем к потолку противником и переполосовавших хребет наискось. Истязатель раздался новым рёвом, от ярости схватив несколько валявшихся под ногами цепей и метнув в сторону приземлившегося на задние лапы пылающего чернотой врага, утратившего прежний облик.
Цепи, раскручиваясь, разрубали стойки, опутывали каменные столбы, тут же покрывавшиеся трещинами, врезались и превращали в щепу столы, но вновь цель не была достигнута. И сразу же со стен и потолка посыпалась каменная крошка, содрогаемых от бега гиганта, ставшего похожим на загнанного на арене быка, чьи глаза налились кровью, а полученные раны не давали забыть обидчика и заставляли без оглядки бросаться в слепую атаку.
Волна чёрного пламени устремилась навстречу, и не было в нём той прежней черноты, как и света или призрачности. Это было иное, утратившее прежнюю слабость, но всё же оставшееся пламенем, всепожирающим и ненасытным до конца. Ишаир без оглядки вбежал в черноту, и тут же раздался неистовый рёв зверя.
Читать дальше