Александр Петров - Сага о Максиме

Внезапно дверь таверны распахнулась, и вместе с потоками воды и яростного ветра в дверном проеме появился молодой мужчина с длинной блестящей шпагой в руке. Дав возможность всем присутствующим прочувствовать эффектность своего появления, незнакомец вышел на середину залы и круто развернувшись на каблуках, прочертил в воздухе шпагой изящный, сверкающий полукруг. Затем, он недобро усмехнувшись, воскликнул глядя вверх как будто разговаривая с самим собой:

– Итак, этим презренным ворам и бандитам все же не удалось далеко от меня уйти. Как им не объясняй, что от настоящего корсанянца скрыться невозможно, все равно понять этой казалось бы такой простой вещи они не в силах. Но сегодня, я буду добр и не причиню им физическую боль. Во всяком случаи пока. Я просто спрошу у них – где изумруд, украденный вами из короны императора Корсы? Хоть я и пришел сюда абсолютно один, но вам известно, что за мною вся мощь императорской армии, состоящей из лучших воинов известных человечеству. Двадцать пять тысяч солдат вместе со мной, готовы разорвать вас на маленькие кусочки. Это скажу вам, дорогого стоит. Ну, где изумруд, черти?

Подскочившие со своих мест двенадцать головорезов в один голос заголосили, что они здесь не причем. Спокойно выслушав их, корсанянец топнул рассерженно ногой:

– Какого черта вам надо, парни? Естественно вы не причем. Я обращался к этим двум прелестным испанкам, похожих на маму с дочуркой и их штату сотрудников, как выражаются мои друзья – американские индейцы. Итак, красотка Хуанита, где изумруд?

Внезапно стремительно поднявшись, молодая красавица испанка разразилась потоком слез, упав на колени перед компанией взволнованных головорезов, стоящих на другом конце зала:

– О, храбрые воины, прошу вас защитите меня от этого маньяка. Посмотрите на меня и мою больную мать, разве мы способны хоть что-то украсть? Какой изумруд, о чем вообще говорит этот человек? Пожалуйста, помогите защитить меня и мою невинность перед этим хулиганом. Обещаю, я буду молиться за вас. – Еще сильнее зарыдав, несчастная испанка без чувств упала на пол таверны.

Довольно рассмеявшись, корсанянец перехватив шпагу под мышкой, громко захлопал в ладоши, выкрикивая «браво и бис». Внезапно обернувшись, он с неприятным удивлением понял, что причитания несчастной были услышаны. Крепко сжимая в руках всевозможные колющие и режущие предметы, двенадцать молодцов молча наступали на него, крепко сжав зубы. Во второй раз за это короткое время не добро усмехнувшись, корсанянец выхватил шпагу, позабыв на время о любых драгоценностях зеленого цвета. Как по команде бравые вояки всем скопом, кинулись на отважного корсанянца. Запрыгнув на стол, бесстрашный одиночка стал яростно сражаться с превосходящим его во много раз противником. Услышав звон стали, лежащая казалось бы без чувств испанка, вдруг резво подскочив, сделала таинственный знак рукой своим людям и стремглав кинулась прочь из таверны. За ней суетливо побежали остальные члены ее команды. Выбежав во двор, они вдруг замерли на месте.

Хуанита задохнувшись, открывала безмолвно свой прелестный ротик, силясь вздохнуть. То, что она увидела, мгновенно привело ее в неописуемый ужас. Везде, на деревьях, в кустах, на дороге, на крыше таверны, у загона, во всех мыслимых и немыслимых местах, замерли, натянув до предела луки, грозные корсанянские лучники несчитанным числом. Жалобные стоны в «Жаренном бычке» известили о преждевременной остановке боя, вовремя подоспевшими соратниками корсанянца. Выйдя из таверны, тот первым делом подошел к побледневшей испанке, и вежливо поцеловав ей ручку, довольно произнес:

– Итак, моя красавица, пожалуй все же хватит. Отдайте мне мой изумруд и я прощу вас так и быть. Уж слишком вы красивы и коварны, черт вас подери. Я, Максим – император священной Корсы, даю вам слово. И хватит об этом.

Огромная армия, растянувшись на несколько километров, двигалась по пыльной и душной дороге в сторону столицы Испании, Мадрида. Ее арьергард, состоящий из нескольких сотен повозок, еще больше удлинял эту армаду. Как всегда, где-то впереди основных войск, занималась своим непростым делом разведка. Гонцы разведчиков то и дело докладывали обстановку в режиме реального времени своему главнокомандующему и его штабу, находящемуся в авангарде нескончаемых колон корсанянских солдат. Вслед за военноначальниками, не спешным аллюром двигалась на конях стройными рядами, личная императорская гвардия численностью три тысячи человек. В нее входили самые отчаянные и храбрые корсанянские воины, набранные из всех остальных родов войск. Попасть служить в гвардию считалось высочайшей честью. Это было настоящим признанием заслуг солдата. Сразу же за элитой, так же на конях, скакала основная ударная сила армии свободной Корсы, тяжелая конница. С длинными копьями, притороченными к седлам и большими тяжелыми мечами, это войсковое соединение, закованное в непробиваемые доспехи, являлось несокрушимой и непобедимой силой того времени. Здесь были исключительно физически крепкие и выносливые бойцы, каждый из которых нес на себе, не менее сорока килограммов чистого веса. Всего их было порядка семи тысяч. Вслед за ними немного отступив, чтобы не ломать ряды, двигалась легкая конница, состоящая из опытных лучников и копьеносцев. Их было приблизительно поровну, то есть по две с половиной тысячи человек. Являясь, наиболее маневренными частями корсанянской армии, эти храбрые солдаты, направлялись во время боя на наиболее сложные его участки. Вслед за конницей, неторопливо шли свободные лучники количеством порядка двух тысяч человек, их грозное оружие уже тогда было отлично известно всей Европе. А уже за лучниками, кое-где хорошенько смешавшись с ними, шла основа любой армии —пехота, дружно горланя разнообразные веселые и простые песни. Во многих странах мира в те времена была известна поговорка – будь столь же храбр как смертельно раненный кабан, атакующий своего врага, и тогда ты возможно, сравняешься в этом с воином Корсы. Эта поговорка целиком и полностью подходила к рядовым солдатам корсанянской армии – пехотинцам. Отчаянно храбрые и неуступчивые в бою, они всегда были веселы и стойки в обычной жизни. Их было больше всего – восемь тысяч человек. Плюс к регулярной корсанянской армии периодически примыкали наемники, состоящие из кочевников, пиратов и других всевозможных беглецов. Вот и сейчас вслед, а точнее вместе с пехотой шли не менее трех сотен молчаливых наемников хорватов и примерно столько же отвергнутых своим братством пиратов. За ними тянулись повозки с катапультами, другими осадными орудиями, продовольствием, и всевозможным скарбом. Естественно огромный персонал, обслуживающий армию состоящий из поваров, конюхов, докторов, цыган, проституток, трубадуров, шутов и еще бог знает кого, находился именно в этих обозах.