Торговец оружием, Константин, видимо, был хорошо наслышан про погоду в лесу. К его седлу была привязана лисья шуба и такая же шапка. Свёрток с мечами был закреплён на седле спереди. Рукоять одного меча выглядывала из складок ткани. Видимо, этот меч Константин приготовил на случай встречи с врагом. На поясном ремне у него висел только короткий кинжал для ближнего боя.
Легче всех был экипирован рыжий студент. К седлу своего, совсем недавно приобретённого, транспортного средства он привязал сумку с книгой, ржаной лепёшкой и куском вяленой говядины. Тёплой одежды у него не было. Для защиты от холода он приспособил старую, местами облезлую волчью шкуру. Накинув её сзади на своё тщедушное тело, он завязал передние лапы на шее, а задние на пояснице. Получилось нечто, похожее на куртку. На рыжую шевелюру была водружена лишь маленькая шапочка грубой вязки из овечьей шерсти. А топор за поясом стал предметом неподдельной гордости студента.
Дург вышел из комнаты. В полном облачении, с поклажей в руках остановился в коридоре. Поколебавшись мгновение, всё же шагнул в сторону комнаты дамы. Постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, выпалил:
– Миледи, если у вас есть намерение перебраться на ту сторону леса, у вас осталось очень мало времени присоединиться к нашей компании и совершить это путешествие под надёжной охраной благородных мужей.
Благородных кровей он был единственный, из тех, кто сейчас собирался в поход, но для солидности ему пришлось говорить о себе во множественном числе.
Дверь отворилась. От неожиданности Дург даже вздрогнул. Он не слышал шагов к двери.
– Спасибо, милорд. Вы благородный человек. Но у меня есть те, кто проведёт и защитит меня в лесу. Сейчас я жду их. Отправляйтесь без меня. Может, мы ещё догоним вас и встретимся в лесу.
Дверь закрылась. Дург продолжал стоять неподвижно. В глазах ещё стоял образ очаровательной незнакомки. Миндалевидные, необыкновенной синевы и глубины глаза, идеально очерченные алые губы и ангельский голос буквально околдовали его. После первой мимолётной встречи с этим очаровательным созданием он не мог выкинуть её из головы, несмотря на служебные дела и заботы. Тогда она была резка и холодна к нему. Теперь же, фактически поговорив с ней, хотя он не успел, да и не смог произнести ни слова, увидев её перед собой, Дургу ужасно захотелось окружить это нежное существо заботой и вниманием, своей защитой и покровительством. А покровительство, в его случае, имело не пустой звук.
Дург происходил из очень древнего и знатного рода. Его предки всегда были вельможами, особенно близкими к королю. Прадеды и деды были министрами и военачальниками. А отец – главный советник и куратор тайной канцелярии. Это поистине всемогущий человек в стране. Его железная рука чувствуется во всех сферах государственной жизни. В воспитании сына, несмотря на свою постоянную занятость, тоже самолично принимал самое деятельное участие. Но, в отличие от большинства феодальной знати, с детства готовившей своих сыновей к военной службе, в воспитании Дурга применялась немного другая схема.
Ранние детские и юношеские годы Дурга прошли в родовом замке семьи Срэйгов – Ротегон. Как и все мальчишки его сословия, Дург с детских лет учился верховой езде, фехтованию, владению копьём. Но отец ввёл ещё занятия по стрельбе из лука и арбалета. Будущих рыцарей этому не обучали. Не подобало знатному воину опускаться до ремесла простолюдинов. Но отец хотел, чтобы Дург освоил как можно больше видов оружия, хотя бы умел им пользоваться и получил как можно больше жизненных навыков. Дург с ранних лет учился сам седлать коня, ухаживать за ним. В четырнадцать лет он мог запросто запрячь повозку и управлять двойкой, четвёркой и шестёркой лошадей. Наряду с занятиями танцами, точными науками и иностранными языками, он общался с крестьянскими детьми. Перенимал от них способы находить пропитание в поле, лесу, реке. Знал их игры, условные знаки, слова и обозначения, используемые в повседневной жизни и чаще всего совершенно не понятные высокому сословию. У бедняков был свой набор слов, тайных знаков и интонаций, применяя которые, они даже в присутствии богачей могли непонятно для тех разговаривать, передавать информацию или посмеиваться над ними. Тесно общаясь с крестьянами, Дург научился пахать, косить, управлять воловьей упряжкой, доить коров и много чему другому. Даже учась уже в столичном университете, он часто приезжал в поместье. В то время, когда его сверстников из знатных семей учили как правильно наказывать челядь, Дург мог распивать пиво с детьми прислуги. Но отец предупреждал, что самым сложным экзаменом этого переходного возраста будет в общении с простолюдинами не дать им перейти на панибратство и сесть на шею, не применяя при этом кнут. А в высшем обществе не дать никому усомниться в твоём происхождении и воспитании.
Читать дальше