Василий Лягоскин: Ландыши растут не только на Земле. Свет далекой звезды: история четвертая

Веками ползучая экспансия продвигала цивилизацию с берегов Белого континента в Карахану. Предки Гумирхана, кстати, тоже когда-то высадились там, где был построен величайший из городов – Курган. Но это не помешало владыке объявить поход, который он назвал «Походом справедливости». Из двух тысяч воинов, которые сейчас собрались под мурганским стягом, чья голубая половина символизировала Великий океан, а желтая – пески не менее великой пустыни, вряд ли набрался бы хоть один десяток, искренне верящий в справедливый характер миссии, провозглашенной Гумирханом. А вот таких, что не мечтали бы вернуться с этой войны зажиточными людьми, набралось бы и того меньше.

Но кто действительно пришел сюда, преодолев полмира, не за славой и золотом, а по велению сердца, так это поединщик, которого исторгла из себя мурганская орда. Он единственный здесь любил Гумирхана искренне – и сердцем, и умом. Последнего, правда, у громадного микроцефала, было не очень много. Пахлаван – так звали поединщика – был не просто телохранителем; его с детства учили воинскому делу. Так что представлял он сейчас одну из ратей вполне заслуженно.

А на противоположном краю поля – там, где повисли в безветрии сразу три флага – разгорелся спор. Потому что в рядах объединенного войска Рагистана, славинского государства и франов такого ярко выраженного лидера не было.

Самую большую, и самую организованную силу привели на битву рагистанцы. Возглавлял стражников человек, который рагистанцем не был. Он вообще узнал о том, что есть такой народ, такая страна и такой мир недавно – не прошло и пяти лет. Но именно ему – землянину Анатолию Лазаренко, отцу уже восьмерых маленьких жителей некогда могучего государства, поручил возглавить тысячу воинов – практически все свои силы – Би Рослан. Будь сейчас на бывшем командире космолета «Стрелка» его гермокостюм, а главное – бластер, никаких споров сейчас не было бы. Против оружия ушедшей в развитии неизмеримо дальше, чем новый мир Анатолия, Земли, мурганская орда противопоставить ничего бы не смогла.

Сам Лазаренко был великолепным бойцом, мастером рукопашного боя. Большинство рагистанских воинов видели его на арене Ристалища, и не раз приветствовали его победы. Но сейчас они видели его неуклюжую посадку на коне, меч и копье, которые он явно не знал куда девать. В этом мире, как и везде, настоящих воинов-поединщиков готовят с детства. У вполне успешного, даже зажиточного землевладельца Лазаренко такого опыта не было.

Иное дело – два других спорщика. Славинский Великий князь Широко сам привел свое войско. Почти три сотни воинов готовы были умереть за своего князя, и за свою землю. А лучше – победить.

Франское войско было самым малочисленным. Только шестьдесят молодых баронов и их оруженосцев привел Великий герцог Рамир. Больше воинов у герцога просто не было. Зато была земля предков, которая начиналась за ручьем, вдоль которого выстроилось объединенное войско. Глаза юных дворян, еще не познавших славы на полях сражений, показывали – каждый из них, покрытых сталью доспехов предков, готов был погнать своего коня навстречу Пахлавану.

Но герцог не собирался уступать этой чести никому. И не только потому, что на нем были лучшие доспехи во всем войске. Кольчуга Владимежа сверкала в утренних лучах так, что больно было смотреть. А под герцогом на удивление смирно стоял Орлик. Еще у Рамира был главный довод в пользу своего участия в поединке.

– У меня к этому недоноску, – протянул он меч не в сторону поединщика, а к его хозяину, мурганскому владыке, – личные счеты. Никто из вас раньше не встречался с Гумирханом, разве не так?

– Не так! – раздалось за спинами военачальников, и первым отреагировал на этот возглас Орлик.

Скакун звонко заржал, и поднялся на дыбы, поворачиваясь на одном месте туда, где перед глазами изумленного Рамира, а потом Ширко с Лазаренко предстал Свет. В руках голубоглазого героя было сразу два меча, а еще – заметил остроглазый фран – к рукояти одного из них пальцы охотника прижимали букетик ландышей…

Пахлавану пришлось ждать – очень долго, непозволительно долго для таких поединков. Войско мурганского владыки, правый фланг которого составляли почти пять сотен примкнувших к завоевателям предателей собственных народов, довольно загудели. Воины вслед за своим повелителем приняли эту заминку в рядах противника за слабость, за нежелание местных богатырей выйти на смертный поединок.