Александр Никонов - Ковчег острова Альмендралехо. приключенческий роман

* * *

Артур Ясбек, хороший товарищ Бёрна из сотовой компании, с которым он встретился на одной из вечеринок, выслушав его, пробасил:

– Ну, слу-ушай, Шелл, всему есть пределы. Я согласился один-единственный раз помочь тебе, но…

– Не единственный, – возразил Берн.

– Ну, не единственный. Ты что, меня шантажируешь? Ты же понимаешь, что это незаконно, и если меня на этом деле прихватят, то сидеть мне за решёткой. А тюрьма мне противопоказана. – Ясбек погладил свой живот. – Я боюсь там сильно похудеть.

– Зато какое дело, – зашептал на ухо товарищу Шелли. – Если оно выгорит, мы прославимся на весь мир. Ты прекрасный хакер, и тебя никто никогда не поймает. Ты понимаешь, чем это пахнет, Артур?

– Если тюремный запах перебивает запах мани, то я не отдаю предпочтения ни тому, ни другому, свобода дороже.

– А как же Аманда? Она ещё не распилила тебя пополам?

Супруга Артура была великая мастерица по распиливанию нервной системы мужа. Сама она занималась воспитанием четверых детей и при каждом удобном случае, когда возникала какая-то нужда, она напоминала про сексоохотливость супруга и добавляла:

– А ты не знал, что прокормить, вырастить и поднять детей тяжелее, чем поднять свой член?

Видно, об этом и вспомнил Ясбек, когда он сквозь зубы процедил:

– Ну, хорошо, искуситель, я согласен, но… Ты понимаешь, Аманда прямо завтра требует…

– Сколько?

Этот перспективный вопрос снял все недоразумения.

За последующие две недели Бёрн похудел фунтов на двенадцать. Еда на ходу, круглосуточные бдения в машине у дома Питера Черрика и бессонница сделали свое дело лучше всяких диет и таблеток для похудания. Он следил за Питером с настойчивостью одержимого маньяка. Но тот словно чувствовал это и занимался своими обычными делами и заботами: утром лёгкий ланч, в десять ноль-ноль офис, обеденный завтрак, снова офис, переговоры с бизнесменами, потом городская квартира, вечером теннисный корт или боулинг. После рабочей недели Питер уезжал на загородную семейную виллу и проводил там время на пляже, в бассейне или в библиотеке. Но Шелл заметил, что только один раз, в четверг, Питер Черрик изменял своим привычкам и отправлялся на окраину города, в один из частных домов, где проводил около двух часов. Затем он выходил из дома, садился в машину и уезжал на квартиру.

Бёрна это не насторожило – у богатых свои причуды: возможно, здесь у Питера была любовница, или он приезжал на съёмную квартиру, чтобы отдохнуть от работы и суеты. Но сегодня, именно снова в четверг, Черрик снова поехал на окраину города. Шелла насторожила эта четкость и регулярность: что понадобилось этому респектабельному джентльмену здесь, в богом забытом, запущённом и неприглядном квартале. Надо бы на всякий случай узнать…

13

Чем больше яхта продвигалась на юго-восток, тем больше свежел ветер, тем выше были волны и однообразнее дни. Особенно страдала от этого Глафира. Постепенно её первые восторги от путешествия поутихли. Поначалу, когда путешественники проходили Ормузский и Оманский заливы, она напевала про себя «мы на лодочке катались, золотистый, золотой», и пока видны были горы, города, пески, зелёные острова, она часами могла сидеть у клюза на носу мачты и любоваться прибрежными красотами, проходившими мимо судами, махала руками каждому человеку, который появлялся на палубе. Но ей почему-то никто не махал в ответ, и она это прекратила, даже однажды пожаловалась:

– Почему на меня никто не обращает внимания? Я им машу, машу, а они хоть бы что. А, Лёшк?

Алексей спокойно отвечал:

– Потому, Глашка, что ты не Ассоль, а они не капитаны Грэи. Это простые моряки и члены экипажей, они находятся на работе, а не на морской прогулке. Им не до романтичной, взбаламошной девчонки, которая не то предупреждает об опасности, когда машет руками, не то хочет с ними познакомиться.

Глафира смарщивала своё прекрасное личико, взмахивала кудрями и гнусавила:

– Фи, как это пошло и буднично. – И спускалась в каюту.

На свежих, гористых волнах Аравийского моря её, по её же выражению, стала «душить морская жаба». Морская болезнь мучила Глафиру больше суток, и отступила так же неожиданно, как и пришла. За это время она не могла не то что есть, даже глотка воды проглотить. Под вечер она выползла из каюты, бледная, растрёпанная, но с кривой улыбкой, оглядев всех, сообщила:

– Ну, ребята, кажется, отпустило.

Первым отреагировал Саид, он рассмеялся и сказал:

– Дорогая Глафира – джан, ты будешь настоящим морским волком.