Владимир Макарченко: Последний король. Историческое фэнтези

Вечер окутывал пространство вокруг жилища Лузиньянов серо-синей мглой. Вокруг столов выставили дополнительные светильники. Уставших от праздника детей отправили почивать. В это время один из гостей, привстав на своих довольно непослушных ногах, заявил:

– Отчего нам не представили родителей невесты? Почему не огласили, какому уважаемому семейству представилось родить и воспитать такую красавицу?

Соседи по столу начали шикать на него, предотвращая возможность совершения какой-либо глупости, но оратор твердо стоял на своем.

– Сын почтенной матери, наследник большого поместья, Раймонд, решил взять в жены безродную девку? Так стоит понимать то, что происходит сегодня, свидетелями чего мы становимся? – Продолжил захмелевший гость.

– Ты оскорбил мою молодую жену прямо на свадьбе, Рошен! – Вскочил из-за стола Раймонд. – Оскорбив жену, ты оскорбил ее мужа! А потому я вызываю тебя на поединок! Тебе выбирать конно или пеше мы встретимся, каким оружием будем биться! Одно условие ставлю я: поединок будет идти до той поры, пока один из нас не простится с жизнью, или не попросит милости противника! И в том, и в другом случае поместье погибшего, или испросившего милости переходит во владение победителю!

– Я согласен, мальчишка! Я раздавлю тебя, как таракана! – Воскликнул в ответ Рошен, который был на голову выше Раймонда. Шрамы на его лице свидетельствовали о том, что он не раз побывал в сражениях, и знает науку побеждать.

Тут со скамьи поднялась Мелюзина.

– Я не хочу встревать в спор мужей. Дело дворянина постоять за свою честь. Я хочу только сообщить гостям, что не совсем безродная. Мои родители владеют большим уделом на берегу Теплого моря. В настоящее время отец мой прикован к постели тяжкой болезнью. Смогли бы ваши жены оставить вас в такую минуту? Уверена в том, что они поступили бы так же, как и моя матушка. На пир должен был прибыть мой брат. Что-то, очевидно, задержало его в пути. Да нет! Вот он!

Все обратили внимание, что к столу приближается стройный юноша, на котором были надеты дорогие доспехи со златокрылым змеем на груди. Молодого рыцаря сопровождали два оруженосца. Один из них нес щит, на котором был запечатлен тот же змей, что и на груди у юноши, а второй держал на вытянутых руках красивый ларец с откинутой к его груди крышкой. У юноши в руках был меч в дорогих ножнах.

– Сестра моя! Ты, муж моей сестры! Примите теперь подарки. – Юноша сделал знак своим спутникам и к новобрачным подошел тот, кто нес ларец. – Это подарки от родителей. Тут две сотни крупных жемчужин и разные женские украшения. А от меня прими, Раймонд, этот меч. Он будет верным твоим побратимом во всех твоих рыцарских делах. А теперь позвольте мне принять участие в вашем застолье. Прежде всего, хотел бы обратиться к Раймонду и Рошену. Не захотят ли они в силу изменившихся обстоятельств отменить поединок?

– Мальчишка бросил мне вызов, а я научу его нести ответственность за свои слова. – Произнес в ответ Рошен. – Через три дня у молодого дуба на берегу мы сойдемся конно. Биться будем копьями. Если придется сражаться и пешими, то биться будем на мечах. Жена! Забирай детей! Мы уходим!

Этот случай немного отвлек гостей от праздничного настроя, но, спустя короткое время, веселье продолжилось прежним задором.

Глубокой ночью молодоженов отправили в спальню, а гости продолжали торжество, утоляя жажду свою новыми порциями напитков. По обычаю тех времен участники свадебного застолья должны были дождаться того момента, когда мать молодого супруга вынесет из спальни на общее обозрение простыню, на которой провели первую ночь молодожены. Простыня та должна была засвидетельствовать всеми, что избранница пришла в объятья мужа, будучи невинной. Еще она свидетельствовала о том, что муж не проявил безразличие к своей избраннице.

– Я должна открыть тебе одну тайну, милый супруг мой, – объявила Мелюзина, когда они остались наедине, – прежде, чем ты потребуешь от меня исполнить супружеские обязанности мои. Мало того, что я фея, надо мной еще висит проклятие нашего рода, под действием которого в полночь каждой субботы я обращаюсь в крылатого змея, точно такого, какой изображен на щите того, кого я вынуждена была объявить своим братом, чтобы как-то успокоить гостей, когда они начали волноваться из-за отсутствия моих родственников. Он не человек, а всего лишь один из обитателей реки. Я обратила его в рыцаря и призвала к столу. Как и его спутников. Из-за нависшего надо мной проклятья я и просила тебя не устраивать свадьбу в субботу. Теперь ты знаешь все мои тайны. Люба ли я тебе и сейчас?