Татьяна Соколова: Белые бурки. Рассказы

Катя знала, что нарушает правила прохождения комиссии, но перед ней сидел совершенно здоровый на вид молодой человек, отслуживший в армии, а комиссионников было так много, что для дотошного осмотра просто не хватило бы ни времени, ни врачей.

Работа ночью выдалась тяжёлая, много поездов стояло по неприёму у входных светофоров. На столе – пять телефонных аппаратов, и, если одновременно звонило несколько, он знал на какой ответить срочно. Надо было обмениваться угловым потоком из одного сортировочного парка в другой, за это после смены спросит руководство станции. Диспетчер отделения дороги кричал о сдаче порожняка до шести утра другим дорогам. Уже забрезжил рассвет, а Пётр даже и не заметил, что ночь прошла.

После отчёта уставший, в десятом часу, Пётр пошёл домой, да вспомнил, что надо зайти в поликлинику, чтобы забрать справку о состоянии здоровья.

Жил он в рабочем общежитии с Серёгой, тот только и знал, что говорил о девчатах, наводил справки об их родителях да о приданном. А Петра интересовали Инструкции по движению поездов, по сигнализации, технико-распорядительные акты станции. В подменах ходил на занятия, на очистку путей от снега.

Однажды Петра и Серёгу вызвали к начальству. Начальник станции сказал, что ко дню железнодорожника будут сдавать дом, «а так как вы – молодые специалисты, вам положено жилье в зависимости от семейного положения». Пётр ответил, что холост, а Серёга поспешил сообщить, что скоро женится.

Председатель профкома, – участник войны, задержав Петра, спросил: «Что, так и будешь всю жизнь в общежитии? Лет, поди, уже не мало. А дома не каждый год сдают»…

Вышел Пётр от него и пошёл на почту звонить маме. Мать, услышала голос сына, перепугалась, – звонил он впервые. Выслушав его, сказала: «Пусть тебя Серёга познакомит с кем-нибудь, он бойкий. А жениться надо, ведь годы уже, и мне спокойней будет. Будет куда и нам с сёстрами приехать в гости».

Пётр с улыбкой представил лицо медсестры Кати и вспомнил, что кольца на пальце у неё не было.

Встречались они не долго. Свадьбу сыграли в деревне у родителей Кати. Те зарезали поросёнка, сделали домашнюю колбасу, сварили холодец, напекли пирожков с ливером. Как судачили соседи, свадьба была богатой, приглашённых было много. Родственники Кати дарили деньги. Со стороны жениха гулял один Серёга, он подарил молодым настольную лампу. А сколько любопытных пришло смотреть жениха и невесту…

В деревенском доме все удобства – на улице. Когда Пётр вышел раздетый, сосед дядя Степан сказал ему: – «В хорошие руки попал, не пропадёшь».

Молодые жили с родителями Кати в отведённой для них комнате. Сдача дома для железнодорожников задерживалась.

Когда Пётр приезжал домой после ночного дежурства, кровать была разобрана, взбиты подушки, от них пахло Катей – и медициной. На столе завтрак: свежесваренная молочная каша, на обед всегда борщ или суп с мясом, пирожки или пышки. В доме чисто, уютно.

Отец Кати работал тоже на железной дороге, в депо. Каждый день ездил с рабочим поездом, а мама – в колхозе, фельдшером. Дома из хозяйства держали кур и поросёнка. Молоко покупали у соседки. После ночной смены Петька спал – пока не выспится. Никто не мешал, не шумел. Встанет, пообедает и идёт во дворе снег расчистить, воды принести. Летом – то огород поливает, то краску обдирает с облупившихся окон, или калитку подкрасит. Приятно хозяйничать в доме, где он живёт с любимой женщиной. И ведь женился не по любви, просто была Катя приятная девушка. Но с каждым днём его все больше тянуло к ней, такой желанной. Он чувствовал, как любит ее, хотя об этом ни разу ей не говорил и понимал, что, Катя отвечает ему взаимностью.

Перед вступлением на дневное дежурство табельщица предупредила: «Зимин, завтра вызывают в отделение дороги к начальнику отдела движения».

Пётр подумал: в прошедшие дежурства, вроде бы, браков особых не было, а мелкие… Если обо всех докладывать руководству, то смена будет самая отстающая в соревновании.

Утром вместе с женой пошли на остановку, чтобы ехать в отделение дороги. Среди людей, ожидающих прибытия поезда, он выделялся: брюки выглажены, ботинки начищены, мохеровый шарф, овчинный чёрный полушубок, который выдали на работе как спецодежду. Когда вышли из поезда, Пётр поцеловал Катю в щеку и зашагал к руководству. Особого волнения не было, но какой-то тревожный холодок внутри присутствовал.

Секретарь сказала ему: «Подождите, Сергей Леонидович на селекторном совещании». – Пока он ждал, люди заходили в кабинет, приносили какие-то бумаги, и Пётр подумал, что на его работе интересней, там понятно, что формируешь и отправляешь поезда, а здесь – бумаги…