Андрей Миколайчук: Путешествия в мультивселенной. сборник рассказов

Держа сумку за спиной, я помог женщине встать, а на все ее извинения отвечал улыбкой. Ничего особенного ведь не случилось, тем более никто в очереди даже головы не повернул в нашу сторону.

В салоне я выбрал место возле крыла. Саквояж поставил между ног и еще до того, как самолет оторвался от земли, я допил свой виски и задремал.

Самолет, аэропорт

Два часа пролетели незаметно, приснился сон, очень яркий, но незапоминающийся.

По прилету легкое похмелье заставляло меня двигаться быстрее, чем остальные пассажиры авиалайнера. В автобусе я был первым, в очереди к окну «паспортного контроля» – вторым. Впереди стояла девушка в деловом брючном костюме. Если бы не штаны, я решил бы, что она стюардесса. Девушка нервничала, подмышками темная ткань пиджака заметно промокла.

Не в моих привычках предлагать незнакомкам свои услуги, но изгиб ее бедер был так приятен для глаз, что за несколько минут просмотра я не только избавился от тошноты, но и был готов выпить снова.

– Вам надо успокоиться, – наклонившись вперед, прошептал я незнакомке на ухо.

– Сейчас, как раз за нами наблюдают и анализируют поведение, ваша нервозность привлекает внимание, – продолжал я.

– Что же делать? – не поворачивая головы, спросила незнакомка.

– Повернитесь, поцелуйте меня в губы и позвольте себя обнять.

Это был рискованный шаг, но я решил, что такая прекрасная фигура компенсирует любой изъян на ее лице.

В окне замаячил пограничник, очередь на секунду затихла и подалась вперед. Я оказался так близко к девушке, что зацепил саквояжем изящную ножку в черной туфельке на каблуке. При прикосновении незнакомка обернулась, обняла меня за шею и поцеловала. Я не удержался, и моя ладошка легла на ее округлую попу.

– Так? – спросила она через секунду.

Я кивнул, переводя дыхание.

– Что дальше?

– Пойдем вместе, как пара, – ответил я.

Девушка продолжала стоять ко мне лицом, а я продолжал обнимать ее.

Краем глаза я увидел, как краснощекий поляк поднял створку окошка. Его глаза восторженно следили за моей рукой.

– Пошли.

Я взял ее паспорт с сопроводительными бумагами, залез этой же рукой в саквояж и достал свои документы.

Пограничник заговорчески улыбнулся, сверил фотографии с оригиналом, проштамповал визы и пригласил в страну.

– Это все?

Спросила шепотом незнакомка, когда мы спускались по ступенькам в зал приема багажа.

– Ага, – с сожалением ответил я и пошутил. – Вы очень приятны на ощупь, мне будет сложно теперь отвыкнуть.

– Вы можете пощупать меня еще раз, если хотите, – сказала девушка.

Я очень обрадовался такому предложению и быстро ответил: – Конечно хочу!

Аэропорт, такси

Я не собирался брать с собой попутчицу, не то чтобы были какие-то особенные планы, просто привычней путешествовать одному.

Но Катя наплевав на мои ожидания вдруг протянула красивую визитку.

– Там есть польский телефон, – сказала она улыбаясь.

– Я буду в Бельско-Бяла до следующей субботы, позвонишь?

– Я тоже буду в Бельско-Бяла, – сказал я с радостью, но девушка уже повернулась ко мне спиной, став возле ленты конвейера в ожидании своего багажа.

Еще несколько минут я полюбовался ее фигурой, потом быстро прошел таможенников и поднялся по эскалатору к своему любимому столику, на втором этаже здания аэропорта. Там я решил выпить кофе, переложить документы и деньги в маленькую сумочку, чтобы не беспокоить саквояж по пустякам.

Пока бармен готовил напиток, я поставил сумку на стол, птица похожая на павлина снова таращилась на меня одним глазом. Я подумал о нищем, которого встретил вчера. Странная штука, прошел всего день, а я уже никак не мог вспомнить его лицо.

Воспоминания штука интересная. Стивен Хоакинг сказал о прошлом и будущем так: «пока не найдётся сторонний наблюдатель, всё будет парить в неопределённости».

Мысль о «стороннем наблюдателе» и персональном «прошлом» была настолько интересна, что часто фантазируя, я соединял между собой воспоминания разных людей. Получалось не чье-то конкретное прошлое, а случай.

Например, я брал трагическую, но увлекательную жизнь двадцатилетнего, советского парня, который собственноручно убил триста сорок шесть гитлеровцев.

Вообще с точки зрения технологии войны удобно, когда враги многочисленны, безлики, безымянны или одноименны.

Что если бы парень с апостольским именем Филипп знал, что в куче трупов, которую он создал, были обыкновенные люди. Тогда бы ему пришлось столкнуться с определенным человеческим прошлым. Вряд ли Филипп смог бы хладнокровно убить отца двух симпатичных карапузов, который в письме просит любимую жену не горевать долго в случае его смерти, а найти нового отца своим детям.