Василий Рем: Мои рассказы, фантастика и роман. Рожденный в СССР

На западной Украине, в Белоруссии и Прибалтике в начальный период Великой Отечественной войны в лесах бродило много разных людей: отступающие бойцы и командиры Красной армии, беженцы, местные жители. Постепенно они объединились в отряды. Кто-то стал партизанить, кто-то организовал националистическую группу «против всех», это потом они получили названия ОУН, УНО, УНСО, дивизия «Галичина» и прочие названия.

Командованию РККА стала приходить информация о появившихся партизанских отрядах и отрядах националистов. Было принято решение поставить во главе партизанских отрядов проверенных временем и войной чекистов и партийных работников. Нам из литературы и истории известны крупные лидеры, такие, как реальный Ковпак, киношный майор Млынский. Но в тыл немцам посылали много командиров-чекистов, и отрядов было довольно много, не обо всех написано в исторических и литературных произведениях, а о некоторых (в связи со спецификой их работы) есть только записи в документах с грифом ОВ, не известных никому до сих пор.

Один из таких партизанских отрядов возглавил присланный из Центра майор НКВД, кличка «Град», настоящая фамилия Ваупшасов С. А. К концу войны он стал полковником КГБ и упомянут в «Аквариуме» предателя Резуна. Приняв под свое командование сто двадцать три человека, «Град» быстро привел всех в порядок, добился полной боеготовности. Проведя несколько рейдов по тылам немцев, вооружил, одел и обул свой отряд, что называется, с иголочки. Но весь фокус был в том, что одел он отряд в захваченную немецкую форму, красноармейская форма-то давно поизносилась. Доложив по рации о готовности к ведению серьезных боевых действий в тылу врага, майор сообщил и о специфике одежды своего отряда. Центр вначале гневно приказал сбросить ненавистную форму, но затем дал полный отбой и наоборот одобрил нахождение бойцов в немецкой форме. Центр поставил задачу – имитируя карательные операции немцев, уничтожить все встретившиеся на пути отряды националистов и выявить лояльно настроенных к немцам местных жителей. Права были даны командиру особые – право расстрела на месте любого врага или его пособника.

И вот, партизанский отряд под кодовым номером «шестьсот шестьдесят шесть», а между собой его бойцы называли «СС-КПСС», начал свои рейды по тылам противника. За неделю боев было уничтожено полностью два отряда националистов, вышедших радостно навстречу, как они думали, немцам. Отряд шел строем к расположению части прямо среди бела дня и, подойдя вплотную, вдруг резко открывал огонь из пулеметов и ликвидировал не успевших опомниться немцев. Потерь в таких боях, как правило, почти не было. Один-два бойца оставались на месте боя, да пару раненых, которые уходили с отрядом от места ведения боя. Но вот одна операция была проведена совсем с другими результатами.

Заходя по ходу движения к следующей точке своей дислокации, отряд вошел в одну украинскую деревню, где-то на западе Украины. Радушные жители встретили с хлебом и солью, видимо, надеясь, получить таким образом защиту и милость от оккупантов. Знали бы местные, кого они встречали с хлебом и солью, они бы и из домов не выходили. Командир отряда, майор «Град», решил поиграть в настоящих немцев и вроде бы через переводчика начал говорить местным жителям, чтобы те привели коммунистов, евреев и чужих, приютившихся в деревне людей, и тогда будет местным его милость. Не прошло и полчаса, как местные жители на площадь привели десять человек, которых, как оказалось, они уже давно поймали и держали запертыми в сарае.

Командир приказал собрать на площади всех местных жителей деревни, чтобы присутствовали при показательной казни коммунистов, евреев и беглых. Когда все жители собрались на площади, их окружил отряд номер «шестьсот шестьдесят шесть», и командир отряда на русском языке, с явно прибалтийским акцентом, объявил: «По законам военного времени, правами, данными мне Центром, я приговорил всех предателей Родины к высшей мере социальной защиты – расстрелу. Огонь!» Раздались пулеметные и автоматные очереди, люди падали молча, с ужасом на лицах, никто не кричал, не плакал, не просил пощады. Все они поняли, уже за секунды до смерти, что за отряд пришел в их деревню. Закончив операцию, бойцы освободили связанных местными жителями пленных, и, похоронив наспех убитых, отряд пошел дальше по дороге своего «героического» пути. А сколько таких случаев было, кто знает?