Василий Рем: Мои рассказы, фантастика и роман. Рожденный в СССР

Построились на плацу все с оружием, с боекомплектами, как говорится, по полной выкладке. Проверили, все на месте, все что положено с собой. Дали команду все, кроме автоматов и двух магазинов с боеприпасами к автомату, сдать в оружейную комнату. Так и сделали. Я тогда командовал третьим отделением. В моем отделении, как назло, ни одного бывшего служаки, все с гражданки. Но ничего, подучим, подтянем, будут не хуже других.

Снова нас построили на плацу и объяснили по секрету.

– Упал под аэропортом «Шереметьево-2» самолет с иностранной делегацией, и нас бросают на зачистку местности. Всем все ясно, надо, так надо. Вот знали бы мы тогда, с чем придется столкнуться, так бы не радовались этому специальному заданию. Посадили в машины, и к аэропорту. Километрах в десяти или двадцати от аэропорта нас спешили, и дальше мы пошли колоннами в сторону леса. Не прошли и трех километров по лесу, как увидели черную полосу между деревьями, деревья на этой полосе были срублены почти под корень, и все обгоревшее. Подойдя к этой черной полосе, нас поставили по кругу в оцепление, сменив стоящих там ранее курсантов милицейского училища. После того, как вся полоса падения самолета была оцеплена, из нас выбрали тех, кто уже служил на границе, и поручили зачищать эту черную полосу. Выдали перчатки, целлофановые пакеты и сказали:

– Все, что найдете, складывайте в пакеты, набьете полный пакет, завяжите, оставьте сзади себя и берите второй.

Так мы и делали. Боже милосердный! Чего мы только не находили, думаю, что лучше об этом не писать, кисти человеческих рук, обгоревшие открытые черепа с выпавшими глазами, нам от этого стало сразу дурно, но заблаговременно выданный нам нашатырный спирт приводил нас обратно в чувства. Только теперь мы поняли, зачем нам выдали спирт и повязки. Горелое человеческое мясо, оказалось, имеет сладко-приторный запах. Но об этом хватит. Собирали документы, доллары, детские игрушки. Я так боялся, что мне попадется мертвый ребенок, я бы этого, наверно, не пережил. Но, слава Богу, детей на этом самолете не было, игрушки, оказывается, везли в подарок. Однако среди наших курсантов, правда, из старшего курса, нашелся один, который прикарманил доллары. Как итог, его сразу отчислили из училища и отправили за мародерство в стройбат. В семье не без урода. После всего увиденного на этой страшной черной полосе мы не могли есть мясного дня три. Потом позабылось, привыкли, и учеба снова пошла своей рутинной вереницей дел.

Вот снова не припомню точно, когда, но дело было где-то в 1975—1976 году, подняли нас по тревоге. Приказали одеться в спортивную форму и надеть перчатки. Команда про перчатки нас удивила, ведь было еще тепло. Но мы люди подневольные и вопросов лишних не задаем. Построили нас и поставили задачу. Как говорится, что и как. Оказывается, со слов командира, к Красной площади идут колонны врагов нашей Родины и хотят нашу страну опозорить на весь мир. Наша задача пресечь эту провокацию, разогнать всех «врагов народа», забрать у них все фотоаппараты, видеокамеры и привести фото и кинопленки в негодность. Одним словом, засветить, чтобы не было документального свидетельства. Посадили нас на автомашины, и вперед. Улица Горького и все прилегающие к шествию улицы были оцеплены сотрудниками милиции. Нас высадили во дворах и разбили на группы по десять человек. Каждой группе уточнили задачу и определили направление к действиям. Я был в группе, которая выходила к демонстрантам в районе памятника Маяковскому. Имитируя возмущенных горожан и простых рабочих, мы начали говорить демонстрантам, чтобы они расходились и не позорили нашу Родину. Началась перебранка, дошло до оскорбления, а дальше пошла драка. Били мы демонстрантов, не жалея их, ведь мы думали, что это «враги народа». Имея подготовку в рукопашном бое, нам долго не пришлось «уговаривать» их уйти. Демонстранты редели, кто-то убежал, кто-то лежал без сознания. За кем-то приехала скорая помощь. Нас всех демонстративно скрутили милиционеры и повели во дворы. Там нас отпускали, и мы с иной стороны здания, снова выбегали и продолжали бить демонстрантов, при этом отбирали фотоаппараты и кинокамеры. Засвечивали пленку, отдавали обратно. Но если фотоаппарат не открывался, просто били его об асфальт, пока не вылетала пленка. В течение одного часа нас задерживали и отпускали так раз десять. Но и демонстранты до Красной площади не дошли. Их зачинщиков арестовали, остальные разбежались по домам. Сейчас я понимаю, что это было плохо, что нельзя так делать. Но тогда я был патриот своей родины СССР и за Родину готов бить любого, только прикажите. Потом оказалось, что это была демонстрация против запрета правительства СССР о выезде евреев из СССР. Приношу свои извинения всем демонстрантам, которых по приказу командования избивал у памятника Маяковскому.