Евгения Ладыжец: Дерево судеб

Ученик откинул капюшон, посмотрел пики гор, на скользящие по ним пухлые облака. Такие беседы, несомненно, приятны: внутри словно соединялись в единое целое обрывки услышанных когда-то фраз, кусочки старых легенд, рассказанных ещё отцом. Вот только проникнуть в суть заковыристых словес Учителя порой сложно.

– Скажи, Ингиред. Остаётся ли связь между оступившимся учеником и тем, кто начал Круг жизни давным-давно? Ведь кто-то же должен исправлять ошибки?

Учитель Ингиред усмехнулся, почесал седую бороду:

– А ты как думаешь, славный воин? Остаётся, куда ей деться. И Стреча, сестра страшного Лиха, душа Древа судеб, на ветвях которого покоятся все рождённые миры, для того и существует. Чтобы вовремя подхватить незадачливого Творца и защитить и мир рождённый, и его самого.

– Получается, у нашего мира тоже есть свой защитник? Бог, которому мы возносим молитвы?

Учитель расхохотался. Родрик неуверенно улыбнулся.

– Бог – это не всегда создатель. И качества, которыми наделяют его люди, не всегда совпадают с тем, что есть на самом деле. Вспомни свою сестру Эллу. Всегда ли ты можешь понять её? Угадать, о чём она думает, что видит во сне, что чувствует, когда в полудрёме творит что-то? Молчишь? То-то же.

– Есть мысли, которые мы никогда не выскажем – и не сможем объяснить. Ни мёртвым, ни живым. Ни близким, ни чужим. – Странник повторил фразу из давно прочитанной книги. Взгляд его замер в долине, укрытой склоном горы. Там дымил трубой деревянный дом, бегали по двору неугомонные племянники, а на крыльце что-то плела из ниток улыбающаяся Элла. Он просто знал, что она улыбается. Учитель проследил за его взглядом.

– Стреча – не бог, Родрик. Стреча – это душа миров, их общее сердце. Как твоя сестра чувствует, что на душе у каждого из её семьи, так и Стреча чует, чем дышат её дети.

– И что она может сделать? – Родрик изо всех сил старался представить картины, которые описывал ему старый якши. – И ещё – что такое это Лихо?

– О, Стреча уходит в один мир и приходит в другой, путешествуя по бесконечным ветвям Древа. Вселяется в тело, проходит в нём жизненный путь, если хочет сама – или этого требует Мир. Учит, направляет, исправляет, вдохновляет. А потом, когда мир успокаивается, уходит дальше.

– То есть все великие творцы, учёные, воины – это воплощения Стречи? Они же оставляют о себе долгую память. Меняют историю мира.

– Нет, нет, мой друг. Те, кто влияет на ход истории, кто осмеливается это сделать – они позволили себе услышать Судьбу. Стреча же выбирает себе только женское воплощение.

– А Лихо? Мужское?

– Именно так, ученик. Но о нём я тебе потом расскажу. Пора мне княжичей проведать, совсем от рук отбились, бездельники. Ещё и младшенький сбежать порывается.

– Складно ты говоришь, Учитель. Глубоко. Про Стречу, Судьбу, Древо. Понять бы до конца мудрость якши. Ещё и Лихо это, которым все пугают… – Родрик потёр виски и тяжело вздохнул. Вся эта философия была настолько чужда сыну знаменитого учителя боя на мечах, что никак не хотела укладываться в голове. Отец всегда говорил: наметь цель, оцени противника и бей наповал. Сам, не надеясь ни на кого. А тут – судьбы мира, какое-то древо…

Учитель кивнул, поглаживая бороду. Борода знатная, густая и сплошь седая.

– Поймёшь в своё время, Родрик. Твоя судьба сама тебя позовёт.

Родрик очнулся от воспоминаний. Ухо задержанного им горе-подмастерья уже слегка посинело. Парень перестал дёргаться и просто стоял, поскуливая и опасливо косясь на рычащего Чи.

– Ну что, будильник? Говори, кто тебя надоумил. И что обещал. Или уши свои в руках домой понесёшь.

Парнишка посерел лицом. Глаза повлажнели. Нос предательски зашмыгал.

– Наместник из Таирона. Ему какой-то колдун нашептал, что в горах живёт чудо-воин, который исполнит все егойные хотения.

Странник хмыкнул. Таких колдунов он встречал. И поверивших им богачей тоже.

– А тебе объяснили, как надо этого чудо-воина уговаривать?

Парень понуро покачал головой:

– Неа. Сказали только отваром опоить, прядь волос отстричь и бежать со всех ног.

– И далеко бежать?

– К наместнику. Прядь отдать.

– Отвар свой давай. Давай, говорю. Прядь держи. Отдашь наместнику – и бегом из города. И молчать. А не то найду – убью. Понял?

Парень позеленел от страха, отдал пузырёк с сиреневой водицей, сунул в мешок прядь золотистых волос и убежал.

Странник усмехнулся, посмотрел на пузырёк. Волосы были прошлого наместника, лично явившегося за ним.