Екатерина Гуреева - Портал

– Куда мы едем, если не секрет? До Торонто далековато.

– В ближайший госпиталь, в городок Темный Бор.

– Разве он там есть? – удивляется Доминик.

– Найдем. Надо вас обоих показать врачам…

– А что же ты? Пострадал меньше всего? – ворчит брат, прикусывая губу.

Волк подсовывает морду к моему правому плечу, касается мокрым языком шеи.

– Я бы обнял тебя, Джек, только руки заняты.

Какое-то время мы молчим, каждый погружен в свои думы.

– Мне жаль Миру, Майк!

Я вздыхаю. Не хочу, чтобы он знал о моих планах, поэтому напускаю трагический вид, разгоняюсь и лечу мимо леса.

Мое сердце так не разрывалось от тоски и боли с тех самых пор, как мы с Домиником потеряли родителей. Всю дальнейшую жизнь я посвятил заботе о младшем и поиску своей второй половинки. Я мечтал о своей семье. Если раньше, в юности, я позволял себя любить, то с Мирой все сложилось по-другому. Ивелен смогла бы стать для меня кем-то большим, чем просто любовницей, – если бы не ее ветреный нрав. Но я рад, что вышло так, а не иначе. Хотя я потерял обеих.

В городке мы отыскали-таки маленький медицинский центр – скромный, но главное, что на полках оказались нужные медикаменты и антисептики для ран Доминика. Мне вмешательство со стороны врачей не понадобилось. Я был абсолютно здоров, не считая обезвоживания (и все из-за ягод, которые должны были отправить меня на тот свет, но не сделали этого).

В коридоре мы ждали Доминика из кабинета, а я прокручивал на запястье браслет. Брат давно припрятал свой в рюкзак, а я даже не думал снимать эту вещицу с руки.

– Что, Джек, волнуешься? – говорю я, трепая волка за холку. – Надо и тебя показать врачу.

После больницы мы молча подъезжаем к «Дару».

– Доминик, я не заставляю, но ты смог бы это сделать вместо меня?

Он, не поворачивая лица, хмурит брови и громко шмыгает носом.

– Не может же тебя настолько тошнить от этого места только из-за воспоминаний. Здесь работала твоя девушка?

– Да.

– И почему ты до сих пор не избавился от этой железки?

– Я не подумал об этом. А в этом есть хоть капля смысла?

– Есть, – быстро отвечает он. – Ты можешь наделать глупостей. Давай-ка лучше я его заберу.

Мы долго смотрим друг другу в глаза, потом я не выдерживаю:

– О каких глупостях речь?

– Ты прекрасно знаешь.

У меня предательски блестят глаза от проступившей влаги.

– Все кончено, Майки. Тебе придется смириться и как-то жить дальше. Эти твари…

– Думаешь, они лгали? – перебиваю я. – Когда говорили, что она все еще жива?

– Я прекрасно понимаю твои чувства и готов их принять, как свои собственные. Но, нет… конечно, нет! Думаю, все ложь.

– Ладно, – отвечаю я. – Идем.

На пороге Доминик меня останавливает:

– Ты сильный, ты способен пережить отчаяние, брат. Найди в себе мужество принять изменения, какими бы трудными они ни казались.

Доминик укладывается на кровати удобней, прижимая к себе Джека. Эта парочка неплохо выглядит вместе. И когда они только успели так друг к другу привязаться?

Окна двухместного номера гостиницы выходят на шоссе. Я сижу, подавленный, на диване, задумчиво разглядывая брошенный на пол рюкзак. В нем теперь смысл моей жизни. Доминик заставил меня снять браслет и «спрятал» – как он это называет – его. Бесподобно!

Мы едим в номере, я больше пью, чем ем. Сейчас мне совсем не хочется спать, а вот брата клонит в сон.

– Я всегда думал, что не способен победить свои страхи. Но более всего невыносимо бороться понапрасну. Когда уже все равно, умрешь ты или будешь жить.

– Не говори так, Майк. Неужели в твоей жизни больше не осталось смысла и ты не хочешь жить? – не понимает меня брат.

– Мужеством определенно обладает не каждый. Но любой способен победить…

– Мы же отчаянные парни, которым нечего терять, или ненормальные, – тихо отвечает брат, резко проваливаясь в дремоту.

Я стою посреди комнаты, сжимая кулаки. За окном не дремлет ночь, Джек вопросительно поднимает голову в тот самый момент, когда я извлекаю из рюкзака браслет.

Я прикладываю палец к губам и едва слышно шепчу:

– В этот раз даже не думай меня спасать. Я так хочу, – смотрю на спящего брата. – Он должен выздороветь. Позаботься о нем, пока меня не будет рядом с вами.

Потом встаю и выхожу за дверь, но перед этим впервые слышу, как Джек скулит.

Я стою под ночным небом, свободным сегодня от облаков и серой мглы, которая всегда укрывала невесомым пледом крохотные звезды и сверкающий диск луны.