Андрей Мухлынин: Сезон Колдуна

– Нет. Теперь это моя игрушка.

Обезьян зарычал, и рёв его, казалось, сотряс землю.

– Моя армия разорвет тебя, жалкий смертный, они разорвут всех, кого ты знаешь, ты умоешься кровью, ты будешь молить о пощаде, ты…

Есть множество способов справиться с гневом: медитация, ледяной душ, счёт до десяти, двадцати, ста… Способов множество, но смысл их одинаков: дать время, необходимое для трезвой оценки ситуации, не позволить наломать сгоряча дров, когда ситуация выйдет из-под контроля и пути обратно уже не будет.

То же самое относится и к панике. Мне не мешало бы взять себя в руки и найти лучший выход из сложившейся ситуации. Но прямо передо мной бесновалась неведомая штука, чьи крылатые слуги сбивались в стаю, готовясь идти на таран. Готовясь идти на таран одного меня. Времени подумать не было! У меня даже не было времени подумать, что мне некогда думать! Через считанные секунды мыши обрушатся на окна, и даже если меня каким-то чудом не нашпигует битым стеклом, то в замкнутом помещении куча мелких монстров всё равно одержит верх. В этом отношении на улице было гораздо безопаснее. В несколько прыжков я оказался в прихожей, зацепил по дороге куртку и выскочил наружу. Где туман, проклятый туман, ещё недавно казавшийся лёгкой дымкой, сгущался все сильнее и сильнее, становясь непроглядной молочной пеленой.

По статистике, самое большое количество туманов случается на острове Ньюфаундленд – более ста двадцати дней в году. Это одно из тех мест, где я – совершенно уверен – не хочу побывать. В тумане обитают мерзкие существа, хищники и просто питающиеся страхом тени, следующие за человеком на невидимом поводке, надетом уж точно не на их шеи. Хищники обычно медлительны как асфальтовый каток, но наступают они с упорством того же катка. В конце концов, большая скорость реакции необязательна для тех, с кем человеку никогда не справиться. Изломанные фигуры туманных пожирателей неотвратимо наступают на жертву, сужая кольцо, а те, кто питается страхом, рыщут вокруг, ожидая развязки. Эта компания каждый раз выполняет свой план по исчезновению людей; чаще всего их жертвами становятся несколько бомжей или пьяниц, оказавшихся не в то время и не в том месте. Кроме того, всевозможные создания ночи чувствуют себя в тумане вполне комфортно даже днём. Особенно эльфы. И они совсем не похожи на тех, которых описывал Толкин; это маленькие, сгорбленные волосатые ушастые твари, паразитирующие на своих жертвах, садящиеся ночью им на грудь и насылающие сводящие с ума кошмары.

И хотя, несмотря на всё сказанное, вероятность встречи с одним из обитателей тумана у простых людей ничтожно мала, для мага она возрастает в разы.

Поэтому, если вам вдруг взбредёт вдруг в голову связать свою жизнь с магией, запомните одно, едва ли не самое важное, правило: не можешь справиться с противником – беги. Честные поединки здесь – слишком большая редкость. Чаще всего исход решает правильно выбранная стратегия обмана. Даже сильного врага можно завалить одним простеньким ударом, если он нанесён исподтишка.

Вот и сейчас я мог только бежать и прятаться.

Судя по вновь наступившей тишине, Обезьян хотел поиграть в кошки-мышки, выведать таким образом на что я способен, узнать мои слабые стороны. А потом разрешить наши разногласия одним простеньким ударом.

Я нырнул в густую белесую массу, заполонившую улицы, надеясь сбить мышей со следа. Всё, что требовалось – найти укрытие получше, да постараться не шуметь. Как-то так. А пока приходилось бежать по пустынной улице, не различая ничего дальше пары метров и ориентируясь лишь по фонарям, проглядывающим в виде размытых сиреневых пятен где-то совсем высоко над дорогой. Бежать, чудом не наступая на незавязанные шнурки, бежать и отчётливо слышать, как хлопают крылья над головой.

Осознав, что драки не избежать, я наконец остановился. Тут же что-то тяжёлое упало на землю, заставляя её содрогнуться. Затем снова. И снова. Кто-то большой топал прямо на меня. Я развёл руки в стороны и устало крикнул в туман перед собой:

– Ох! Ну давай, удиви меня!

Шаги прекратились. Звучно рыкнув, ко мне опустилась огромная голова – помесь, казалось, всех зверей, каких только можно вспомнить. В чертах лица, если это можно было так назвать, было и что-то человеческое, но оно терялось при одном взгляде на ветвистые оленьи рога, венчающие голову.

Принюхавшись, гигант ростом никак не меньше пяти метров свирепо зарычал и опустил свой кулачище рядом со мной, раздробив асфальт.