Николай Дубровин - В ПОИСКАХ ЦАРСТВА РУСАЛОК

И Сергей в лодке, и мы, оставшиеся на берегу, замерли от ужаса, но тут, слава Богу, Андрей вынырнул на поверхность. Все бросились к нему помочь снять акваланг и узнать, наконец, что случилось.

В общем, все столпились у сидящего под деревом бледного Андрея со стаканом водки в трясущихся руках, который, как мог, пытался описать свои незабываемые впечатления. Весь последний час он тихо «дрейфовал» на глубине около трех метров над ровным дном Веселовского водохранилища, изредка подсвечивая себе маленьким фонариком, в луч света которого периодически попадали какие-то рыбешки. До всплытия оставалось минут десять и он, уже не надеясь на встречу ни с какими русалками, как-то отвлекся и даже задумался о чем-то своем. И вдруг он ощутил, что кто-то похлопал его по плечу!

Большего ужаса, как утверждает Андрей, он не испытывал никогда в жизни. Стремительно (ну, насколько смог) развернувшись, он оказался нос к носу с каким-то существом примерно равных ему размеров. Большой фонарь, как водится, сперва включаться отказался категорически. От маленького же, выхватывающего лишь какие-то мелкие и в тот момент абсолютно не интересующие Андрея детали, толку было немного, но он сумел то ли увидеть, то ли просто почувствовать, что у пришельца были руки и длинные волосы. Когда же большой фонарь, наконец, включился, то он увидел прямо перед собой и голову с огромными, но похожими на человеческие, глазами. Лицо было скорее женское, чем мужское, но поклясться он, впрочем, не может. В тот момент он и вынырнул в первый раз. Существо как раз было рядом, пытаясь до него дотронуться.

И тут наши душераздирающие крики или вспугнули таинственного незнакомца (или незнакомку), или вернули Андрею, утраченное было мужество, и он отважился вновь погрузиться в пучину вод и даже сделал несколько снимков. Схватив камеру и сталкиваясь лбами, мы бросились к ноутбуку, и кое-как вставив флэшку, начали судорожно просматривать фотографии.

На абсолютном большинстве из них была лишь непроглядная муть, в которой смутно проступали контуры каких-то подводных растений. И лишь две из них вселяли какую-то надежду. На одной крупным планом был запечатлен огромный рыбий хвост, правда, без каких-нибудь намеков на его обладательницу, а на другой вдали, в освещенной лучом фонаря толще воды угадывался смутный силуэт. В целом, при развитой фантазии в нем можно было предположить русалку. Но, честно говоря, с таким же успехом его можно было трактовать как несколько необычной формы рыбу.

- Да, – вздохнул Павел, – не густо. Мы до конца своих дней можем доказывать, что это русалка, все равно никто не поверит.

- А у тебя, что? – с надеждой посмотрел он на Сергея. Но тот лишь развел руками. Слабенький накамерный свет, конечно, не позволял разглядеть, чья голова мелькала в ночной воде метрах в десяти от лодки. Честно говоря, на записи не было видно даже и саму голову. Лишь ночная мгла, рябь на воде, дерганья камеры, суетливо шарящий по поверхности луч фонаря, и записанные на микрофон наши далекие заполошные крики.

- Ну, будем надеяться, что в следующий раз повезет больше, – тяжело вздохнул начальник нашей экспедиции и велел на сегодня сворачиваться. Но потрясения этого вечера еще не закончились, и степную ночь вновь разорвал исполненный ужаса вопль все того же Андрея. Впрочем, на этот раз обошлось без таинственных русалок.

Светлана, как она потом утверждала, совершенно без задней мысли подошла сзади к ничего не подозревающему Андрею и, не предупредив его, попыталась взять соскоб с плеча, до которого вроде бы дотрагивалась русалка. Видения еще не оправившейся от потрясения психики нетрудно было себе представить. Вокруг же всего этого бедлама вился Семен со своим коронным вопросом, поглядел таки Андрей в глаза русалки или нет.

Когда же его, наконец, приперли к стенке и поинтересовались: «И что же теперь, если даже и поглядел?!». Дед Семен, став неожиданно очень серьезным, ответил, что бывали здесь такие, кто посмотрел, да подевались потом неизвестно куда. А парочку из них нашли в степи с блаженной улыбкой на губах, но уже как-то и не живых и, что характерно, раздетых донага. Некоторых после этого пытались в сарае привязывать, но как-то вырывались они, звал их, говорят, голос какой-то нежный такой, тихий, ласковый, что удержаться мочи никакой не было.

Семену мы, конечно, не поверили, тем более, что из его же рассказов знали, что его покойная жена когда-то работала здесь библиотекарем, в те далекие времена, когда в Дальнем еще была библиотека. А все эти его страшные истории как-то до боли напоминали «Сказки народов мира», где он их, видимо, и почерпнул.