Моя дорогая Ингеборг!
Вот письмо, в котором госпожа д-р Розенберг [21] Гертруда Розенберг — жена Шарля Розенберга, поверенного и исполнителя завещания немецко-французского поэта Ивана Голля [21] (1891–1950). Целан не мог сам выслать приглашение, поскольку еще не имел французского гражданства.
приглашает тебя в Париж: надеюсь, этого будет достаточно для получения французской визы. Пожалуйста, сразу предприми необходимые шаги и дай мне знать, все ли идет нормально. Не упускай эту возможность, Ингеборг: если ты в самом деле хочешь в Париж, то лучше всего приезжай прямо сейчас. У тебя не возникнет забот в связи с твоим пребыванием здесь, ни в каком отношении. Я рад, что ты приедешь, и ты, возможно, уже сейчас была бы здесь, если бы вовремя ответила на письмо Нани. Надеюсь, консульство не отложит выдачу визы надолго, но, в любом случае, тебе придется этим заняться. Клаус, который знает французские порядки, вероятно, сможет тебе что-то посоветовать.
Как я понял из устного, а теперь и письменного сообщения Нани [22] Нани Майер писала Целану (1.09.1950) о том, что Бахман перенесла «длительный нервный срыв», который «почти на целое лето загнал ее в постель».
, у тебя, Ингеборг, были неприятности. Мне очень жаль. Но я уверен, Париж тебя от таких неприятностей избавит: именно от таких. И, может, я сумею ему в этом немножко помочь. Видишь ли, мне пришлось долго бороться, прежде чем Париж меня по-настоящему принял и причислил к «своим». Ты не будешь так одинока, как я, не будешь жить в такой изоляции и отверженности, в какой жил я. Потому что первое право, которое человек себе здесь отвоевывает, — защищать своих друзей от всего, чему сам он — беззащитный, ничего толком не понимая — так долго противостоял.
Клаус и Нани расскажут тебе, какой красивый Париж; я же буду рад присутствовать рядом, когда ты увидишь это своими глазами.
Ответь мне побыстрее. Обнимаю тебя,
Большой привет Клаусу и Нани.
16. Пауль Целан — Ингеборг Бахман
Париж, 14 или 15 октября 1930 года
Дорогая Ингеборг!
Уже половина пятого, мне пора к ученику [23] Целан в это время подрабатывал, давая частные уроки немецкого и французского языков.
. Это было наше первое рандеву в Париже, сердце мое стучит очень громко, а ты не пришла.
Я сегодня должен еще отработать два часа, ехать далеко, и вернусь не раньше, чем без четверти девять.
Ты можешь включить утюг в ту розетку, куда включена лампа; но будь осторожна и хорошенько прикрой дверь, чтобы в гостинице не заметили, что ты гладишь. Можешь также заняться письмами. Ждать письма тяжело.
И подумай немного о том, какая тень коснулась меня, когда я с тобой заговорил.
Пауль.
18. Ингеборг Бахман — Паулю Целану
Вена, 4 июля 1951 года
Пауль, любимый!
Сегодня вечером Клаус едет в Париж; передам с ним это письмо и еще несколько писем, написанных давно или не так давно. Даже если у тебя не найдется времени написать мне, я надеюсь скоро узнать через Клауса, как ты поживаешь.
Пожалуйста, обдумай все как следует, по поводу своих стихов; я считаю, что не было бы неправильно дать делу толчок с помощью Юнгера и Додерера [24] Речь идет о возможном издании сборника Пауля Целана «Песок из урн». По совету Клауса Демуса Целан 11.06.1951 обратился в письме к немецкому писателю Эрнсту Юнгеру (1895–1998) с просьбой поддержать публикацию этого сборника в Германии. К Хаймито фон Додереру (1896–1966), австрийскому писателю, Целан обращаться не стал.
.
Главное, не сердись на меня, что я самые важные письма всегда писала на машинке. Я настолько привыкла — более чем привыкла — печатать, что больше не могу выводить чернилами по бумаге слова, которые идут от сердца.
Сегодня я была в Institut Français; там узнала, что, вероятно, смогу поехать в Париж уже в следующем летнем семестре (в феврале или марте 1952-го). Клауса я очень полюбила: в последнее время мы часто виделись и разговаривали, и было бы прекрасно, если бы мы, все четверо, не теряли друг друга из виду. С любовью, твоя
Ингеборг.
Вена, 4 июля 1951 года
18. 3. Приложение
Вена, 27 июня 1951 года
Дорогой, дорогой Пауль!
Через несколько дней Клаус едет в Париж; он захватит с собой много писем, которые я тебе написала, писем правильных и неправильных, мне не хватало духа отправлять их по почте. Он лучше сможет рассказать о самом важном из того, что здесь происходит, немножко расскажет и о другом, гораздо более важном, — о чем сказать трудно или вообще невозможно.
Читать дальше