Юлия Пульс - Династия проклятых. Изумрудный дракон

– Брак с Астрид был ошибкой. Я говорил, что не хочу исполнять твою волю, но ты настояла на этом. Тебя настигла расплата за серьезную ошибку. Ты не слышала меня, когда говорил, что люблю Тори, когда просил позволить мне быть с ней до конца своих дней. Ты сама все разрушила.

– Как же обидно, Хакон, что даже сейчас ты не понял той истины, которую я старалась донести до тебя столько времени. Ты стал жестоким и такому правителю нельзя вверять королевство. Ты можешь делать все, что захочешь со своей жизнью, но знай, придет время, когда тебя настигнет расплата. И тогда даже я не смогу тебе помочь. А о троне можешь забыть. Сегодня ты для меня умер. У меня больше нет сына, – ее голос даже не дрогнул. Все мои опасения о том, что мать никогда меня не любила, подтвердились. Она так и не повернулась в мою сторону, чтобы посмотреть в глаза. Лишь легким жестом прогнала из своих покоев.

В этот вечер я лишился не только ребенка, но и родной матери. В какой-то едва уловимый миг, когда шел по коридору, ощутил щемящее чувство одиночества где-то в груди, от которого захотелось кричать. Знакомое состояние, в котором я пребывал долгие годы, вернулось, заставляя меня сомневаться в том, правильно ли поступил сегодня…

ГЛАВА 3

Астрид

Так темно и вязко вокруг, что пробираться к свету не хватало сил. Я погружалась пальцами в мягкую и влажную стену, прорывая в ней дыру, а где-то далеко раздавался детский плач – тихий, но пронзительный, заволакивающий в кокон отчаяния. Я прогоняла от себя мысли и свято верила в то, что если проберусь через стену, то все будет хорошо. За гнетущим мраком увижу спасительный свет и окунусь в него с головой. Наконец, прикоснусь к счастью и обрету покой. Но плач усиливался, стучал в моей голове набатом, сводя с ума своей душераздирающей звонкостью. Казалось, что невинная душа за стеной молит о помощи, а моих сил не хватает сломать ее. И руки покрылись коркой запекшейся крови, и взгляд помутнел. Пальцы заболели так сильно, что я сжала их в кулаки и поднесла к губам, чтобы отогреть дыханием. Стена тут же затянулась, будто все это время я не пыталась проскрести в ней дыру наружу. Я в панике посмотрела наверх, щурясь от дикого крика родного существа, и увидела луч изумрудного света. Он сиял так ярко, что я зажмурилась от рези в глазах, оторвалась от земли и взлетела, а когда достигла благодатного источника, резко очнулась и едва не ослепла от белизны помещения.

– Принцесса Астрид, посмотрите на меня, – просил мужской голос, и я повернулась в сторону звука, чтобы увидеть говорящего. Его образ сразу показался мне знакомым. Угловатое лицо Мага Эрлинга видела и раньше, поэтому почти сразу его узнала, но безумно разочаровалась, что после долгого и страшного сна не смогла лицезреть прекрасное лицо Пармиса. Жаль, что не он был сейчас рядом со мной, а совсем чужой мужчина держал меня за руку и с нежностью поглаживал, стараясь успокоить. – Вы видите меня? Как себя чувствуете?

Я приподнялась на локтях, и мой взгляд заблуждал по палате в поисках герцога, но ни одной живой души, кроме Мага, не нашел. Я тяжело вздохнула и посмотрела на бледного мужчину. Он обеспокоенно вглядывался в мое лицо, продолжая гладить мою руку. Надо было отвечать на поставленные вопросы, и я прислушалась к своему телу. С большим удивлением заметила, что боли нет. Беспокоили лишь ватные руки и ноги, и пересохшее горло. Сознание прояснилось, и тут же во всех подробностях я вспомнила позорный столб в темнице…

– Какой ужас, – первое, что надрывным шепотом вырвалось из груди, и тут же образ Эрлинга размылся от потока слез, которые рекой потекли из моих глаз. Я не могла поднять свободную руку, чтобы смахнуть их с лица. Мой разум вновь и вновь воссоздавал в голове страшную кровавую картину унижения и боли. Я вздрагивала всякий раз, когда плеть со свистом впивалась в мою кожу, прожигая ее до кости в долю секунды. Лицо Хакона, покрытое бороздами коричневой чешуи, застыло перед глазами, и я подскочила, вырвала продрогшую руку из теплой ладони Мага и вжалась в спинку кровати. Почувствовала, как остатки рассудка покидают, и пространство вокруг становится чужим, будто опять провалилась в страшный сон, где живая черная стена окружала меня со всех сторон, пожирая свет.

– Все хорошо, Астрид. Даже шрамов не останется. Ваша кровь и моя магия… – его слова вырвали меня из видения в тот миг, когда детский плач снова зазвучал в ушах.

– Как малыш? – спросила, не узнавая собственного голоса. Онемение ушло, и я ощутила легкое покалывание в конечностях. Трясущейся рукой смахнула слезы и с надеждой заглянула в глаза Эрлинга. Мне было неважно, что станет с моим телом, будет оно прежним или нет. Дело ведь не в шрамах, не в крови водного дракона, которая залечивает почти любые раны. Я хотела знать, что я выдержала пытку, что у меня хватило сил справиться с побоями и защитить свое дитя во чреве. Вот, что было самым главным! Одно лишь его слово, что все хорошо, и я ни секунды не задержусь в этом королевстве! С Пармисом или без, но сбегу отсюда так далеко, что даже королева никогда не сможет нас найти!