Елена Загаевская - Война Драконов - Две короны

Слева от влюбленной парочки сидел мастер Дюрель и Лейла в нежно фиалковом платье, а напротив них сам король Пуэрона Людвиг. Силанор активно перебирал разбросанные по столу свитки и готовился сообщить собранию что-то очень важное, а Лейла теребила зеленые волосы, щедро украшенные цветами. Ей никогда не нравились государственные заседания, где от нее ждали участия. Общество тяготило ее, ему она предпочитала книги и работу в королевской оранжерее Феробинии. Король Людвиг очень проникся ее любовью к растениям и разрешил внести ряд изменений во флору, содержащуюся там. Лейла была рада. Давно я не видела улыбки на ее лице. После смерти возлюбленного Норберта жизнь перестала дарить ей радость. Теперь же зеленовласая чародейка хорошела день ото дня, радуясь цветению своих питомцев. Я часто заходила к ней в оранжерею, и мы часами обсуждали цветущих красавцев.

Однажды Лейла разбудила меня среди ночи, чтобы позвать на цветение редкого Лифодиума безмятежного, о котором она заботилась почти месяц. Мы взяли несколько подушек, пуховое одеяло и отправились в оранжерею, чтобы насладиться столь долгожданным событием. Устроившись поудобнее у основания гигантского глиняного горшка, Лейла, затаив дыхание, принялась ждать того самого момента. Но вдруг что-то сзади зашуршало. От неожиданности я дернулась и обернулась в ту сторону, откуда доносился шум.

– Лей, у тебя есть растения, которые двигаются? – спросила я, ближе придвигаясь к завороженной Лейле.

– Что за странная фантазия, Ноэль. Перестань отвлекаться и смотри, сейчас он раскроет свои лепестки. Я чувствую его энергию, – чародейка поправила очки, которые спустились на кончик носа, и протянула ладонь, чтобы лучше чувствовать энергию Лифодиума безмятежного.

Шум утих, и я снова обратилась к томительному ожиданию вожделенного цветка. Но тут на мое плечо опустилась чья-то рука. Я взвизгнула и подпрыгнула от неожиданности, чем сильно напугала того, кто дотронулся до меня. Это была Рим. Как только мой разум понял, что передо мной стоит лучшая беременная подруга в длинной шифоновой сорочке и распущенными рыжими волосами, в наши с ней головы прилетел подзатыльник внушительной силы.

– Ай, за что? – взвыла я. – Это все Рим!

– Рим, что ты шастаешь, как привидение? – грозно прошипела Лей. – А из-за твоего крика, Ноэль, Лифодиум не может сосредоточиться.

– А я виновата? – возмутилась я. – Рим напугала меня. Что ты крадешься, как призрак моей бабушки.

– А ты видела призрак своей бабушки? – словно ничего не бывало ответила Рим и плюхнулась рядом со мной на одеяло.

– Нет, – обиженно хмыкнула я, – но мне кажется, у вас много общего.

– Вы обе! Перестаньте немедленно! – снова сердито прошипела Лей. – Что ты здесь делаешь, Рим? Ты не должна бродить по ночам, это вредно! Беременные должны лежать в теплой постели и спать. Что скажет Даниель? – произнесла шепотом Лейла, и над ее головой нависла черная лохматая шевелюра, напоминающая огромного паука. Девушка от страха подхватила небольшую железную лопатку, с которой не расставалась в оранжерее, и со всего маху ударила ужасного монстра.

– Ай! Ну как так мочь! – закричал шепелявый паук и скинул с себя огромный волосатый парик, из-под которого появилось вытянутое фирийское лицо Даниеля с всклокоченными черными волосами. В Феробинии его считали выдающимся изобретателем. Благодаря его боевым изобретениям, Даниель стал местной легендой, каждый кабинат хотел поговорить с ним и обсудить новинки пуэронской техники. Вскоре этого внимания стало так много, что несчастный фиррин придумал себе маскировку в виде огромного хвостатого парика и длинной черной бороды на манер тех, что носили местные жители, чтобы его фирийский облик остался незамеченным.

– И что вам всем не спится, – произнесла я и рассмеялась.

– Рим пропасть, я не снать, где и искать, – прошипел Даниель, потирая место ушиба.

– Как же вы мне надоели, – раздосадовано произнесла Лей. – Ладно, усаживайтесь, не хватало еще, чтобы его величество Людвиг проснулся от вашего шума.

– А я знал, что вам будет меня не хватать, – прогремел знакомый бас, – поэтому заранее занял удобное место. Вы же не думали, что я пропущу цветение этого… – король Людвиг запнулся, вспоминая название цветка.

Лей многозначительно выдохнула, и мы все рассмеялись. Цветок распустился почти на рассвете, и это было великолепное зрелище. Лейла сияла от восторга, и в тот момент ее не заботило столь многолюдное присутствие. Так интересно и весело проходила наша жизнь во дворце. За это время мы все стали друг другу ближе, словно ничего не отдаляло нас.