Н. Свидрицкая - Хроники Нордланда. Пепел розы

– Зачем он убивает, можете сказать? – Скрывая раздражение, поинтересовался Гарет.

– Нет. – Ответила Снежный Рассвет. – Мы не знаем. И его поступки, и мотивы этих поступков, бесконечно нам чужды.

– Прости, Виоль. – Подал голос Бук. – Мы вновь даем тебе повод злиться на эльфов… Но иначе мы не можем.

– Вы никогда не можете. – Сухо ответил Гарет. – Спасибо и на том, что назвали его. Надеюсь, прятать его вы не станете?

– Если придет в наш квартал – приюта он здесь не получит. – Пообещала Снежный Рассвет. – Его преступления не приемлемы и для нас.

– И на том спасибо. – Повторил Гарет. – О том, в городе он, или нет, вы, конечно, не скажете?

– Он где-то близко, но в городе, или рядом – не знаю. – Внезапно произнес Бук. – Виоль Ол Таэр, хочешь ты того, или нет, и хотят ли того Наместник и его брат, но пришло время, когда нам нужно объединиться. В Лиссе не видят этого, но мы здесь, живя бок о бок с дай… с людьми, – чувствуем, что Остров вот-вот накроет какая-то большая беда. Когда придется забыть все прежние недоразумения и…

– Это то, что случилось с моим братом, ты называешь недоразумениями?! – Вспыхнул Гарет, и Снежный Рассвет легко коснулась запястья Бука, порывающегося что-то возразить.

– Погоди. – Произнесла мягко. – Скоро и он это поймет. Скоро все это поймут.

Марчелло в это самое время проведывал Габриэллу. Ее укусили слепни, и Беатрис, увидев следы их укусов, сообразила, как объяснить состояние Габи. Покаявшись, что они с госпожой решили сходить на рынок в Кодры, она сказала, что там ее укусило какое-то насекомое, и после этого укуса Габи почувствовала себя плохо. Надо сказать, что выглядели укусы ужасно: кожа вокруг темных точек вспухла, возникли кошмарного вида кровоподтеки. Так что даже Марчелло, неплохой врач, ничего противоестественного в состоянии Габи после этих укусов не увидел. Тем более, что на его родине от укусов ядовитых пауков или шершней случалось и не такое. О ядовитых насекомых Нордланда он ничего не знал, но допускал их наличие. И надо же было такому случиться, что ужалили эти твари именно принцессу!

Беатрис повезло: признавшись, что сбежали они через черный ход, про дом на улице Вязов она и не пикнула, а Марчелло ничего не заподозрил. Их версия, вроде, прошла «на ура». Правда, пока не появился герцог, Беатрис все равно нервничала. В Девичьей Башне считалось, что он необыкновенно умен и проницателен, «ничего от него не скроешь!». И Беатрис нервничала и то и дело вздрагивала, услышав какой-нибудь шум внизу. Вообще-то, герцог должен был подъехать верхом, он был один из немногих, кто мог свободно разъезжать по чистым улицам Гранствилла, но мало ли?.. Беатрис нервничала, а тут еще и Габи мозг выносила. Графиня не на шутку разболелась, и все вокруг вынуждены были терпеть ее капризы, обвинения и абсурдные, противоречащие одно другому требования. То ей было жарко, то зябко, то темно, то светло, то хотелось пить, то не хотелось, то питье было кислым, то сладким, то вообще никаким… А в перерывах были слезы: «Вы все меня ненавидите, все хотите, чтобы я умерла!!!», жалобы, издевки и просто нытье, выводившее из себя всех, кроме верной безответной Гаги, которая, во-первых, ничего не слышала, во-вторых, искренне переживала за свою госпожу и стремилась изо всех сил помочь и угодить ей. И какой бы ни была Габи вздорной и в целом неблагодарной, но даже она видела преданность этой простой девочки, и то и дело приводила ее в пример остальным женщинам и девушкам своей свиты: «Только одна эта дурочка еще меня и любит! – Истерично восклицала она. – Только она и останется со мной, если что…».

– Какая дурочка? – Гарет вошел совершенно бесшумно и вызвал переполох среди дам, которые принялись кланяться ему, лихорадочно пытаясь как-то незаметно оправиться и привести себя в относительный порядок.

– Вот эта! – Махнула Габи на Гагу вялой рукой. – Пошли все отсюда!.. Достали…

– Ну, дорогая кузина, смотрю, ты в порядке. – Усмехнулся ласково Гарет, присаживаясь на край постели. – А Марчелло говорит, тебя покусали какие-то неизвестные его науке ядовитые гады?..

Габи быстро глянула на Матиаса, и приподняла широкий рукав сорочки:

– Вот, сам смотри!..

– Ох ты… – Вырвалось у Гарета, едва он увидел устрашающего вида кровоподтек вокруг темной точки на предплечье. А Матиас воскликнул:

– да это не гады ядовитые! Это слепень, овод, он… – И покраснел под гневным взглядом Габи, кашлянул:

– Простите…

– Да ладно! – Не поверил Гарет. – Меня кусали сколько раз, и ничего… В смысле, таких синяков не было.