Екатерина Горбунова - Вопреки обыкновению

Резкое движение, видимо, причинило бродяге боль. Он задрал рубашку – на боку обнаружилась длинная сочащаяся кровью рана.

Девочку окатило стыдом. Человек тут страдает, а она забила себе голову романтическими бреднями. Не стоило столько возиться с Людвиком. Вполне можно было обойтись без вежливых экивоков, которыми они обменялись у пещеры.

– Извини, немного задержалась, – проговорила драконица, приседая перед бродягой и отводя его руки. – Сейчас помогу.

– Я Жюль, если что, – морщась, представился гость.

– Потом познакомимся, – отмахнулась она, волшебной силой стягивая рану, заживляя сосуды и разглаживая кожу. – Сначала приведу тебя в порядок. А потом уж расскажешь, что произошло в том тупике, и как ты умудрился ввязаться в дворцовые интриги.

Парень криво усмехнулся и расслабился под манипуляциями Мирры. Она еще не успела закончить лечение, как он уже спал, едва слышно посапывая.

Девочка присмотрелась к нему. Жюль казался на пару лет старше принца, телосложение имел худощавое, но жилистое, черты лица были резковатыми, но отвращения не вызывали, скорее, даже, притягивали взгляд: срощенные на переносице брови; под ними глубоко посаженные большие глаза с густыми ресницами, но не по-девичьи загнутыми, как у Людвика, а росшими прямо, будто молодая поросль; нос небольшой горбинкой медная кожа загорелая и обветренная под тысячью ветров имперских дорог; подбородок с ямочкой, немного съехавшей на бок. А вот губы словно – небольшие и мягкие – словно случайно оказались на этом лице. Густые волосы цвета старой меди прилипли ко лбу, им давно требовался хороший гребень и рука умелого цирюльника, но их хозяину, видимо, все было недосуг. В данный момент красавцем парня не назвал бы никто. Но определенное дикое обаяние словно просвечивало сквозь царапины и шрамы.

Два сегодняшних подопечных Мирры отличались внешним видом, как день и ночь. У силы, сведшей их в общую драку в тесном переулке, фантазии оказалось не занимать. Она словно выстраивала картинку, следила за эстетикой преподнесения и играла на контрастах.

Мирра хмыкнула своим мыслям и продолжила лечение. Ее совесть будет чиста только тогда, когда на парне не останется ни одного шрама. Это будет ее искуплением от ввергающих в краску мыслей, еще недавно владевших сознанием.

– Значит ты, Жюль?

– Жюль.

– Просто Жюль? Безо всяких добавок вроде второго имени, фамилии, признаков рода?

– Совершенно верно, – он кивнул и ловко перевернул вертел над огнем, а потом ухватил кончиками пальцев кусочек шипящего от жара мяса, подул и прожевал с явным удовольствием.

Девочка склонила голову на бок, с интересом наблюдая за его манипуляциями. От фруктов, воловка и вчерашней каши ее исцеленный гость отказался. Лично провел ревизию продуктов в кладовой и теперь собственноручно готовил ужин по своему вкусу. Абсолютно ничего не указывало на то, что еще пару часов назад парень едва дышал от переломанных ребер и пытался зажать резаную рану на правом боку. Теперь у него открылся просто зверский аппетит, и даже обозначилась некоторая наглость в выборе продуктов.

– И как же тебя занесло в ту подворотню? – Мирра приподняла тонкую бровь.

– Ты поверишь, если я отвечу, что по долгу службы? – она помотала головой, поэтому Жюль продолжил: – Ну, тогда предложу другую версию – абсолютно случайно.

– И, конечно, случайно узнал, что несчастный юноша – принц Людвик?

Он усмехнулся, едва обозначив еще одно несоответствие в своей внешности – ямочки на щеках.

– Ладно, вариант – по зову сердца – тебя устроит?

– Что? Оказался на месте драки? Или узнал в несчастном его высочество?

Парень подцепил еще кусочек и помолчал, прожевывая, потом кивнул то ли в ответ на заданный вопрос, то ли своим мыслям.

По всей видимости, мясо дошло до нужной стадии готовности, Жюль подцепил тушку двумя вилками и аккуратно переложил на блюдо, попутно украшая несколькими веточками пряной травы и поливая соком межининки, найденной в саду.

– Ну? – Мирра не собиралась довольствоваться его уклончивыми фразами и двусмысленными ухмылками.

– Что? – гость уже отмахнул себе столовым ножом изрядный кусок и, не дожидаясь, пока тот остынет, засунул в рот.

– Я имею право знать. У меня еще неделю будут болеть руки от твоего лечения, – она умолчала о том, что и летать тоже пока не сможет, ее внутренние резервы заметно иссякли, нужно было время, чтобы их восстановить, иначе, как она могла предположить ей грозила участь матери.