Дмитрий Янтарный - Клан дракона. Книга 3. Становление

– Сынок, – тут же ласково сказал ему Уталак, почесав спинку, – сегодня на ужин будет твой любимый грибной паштет. Так что если ты хочешь…

Завершать фразу не было нужды: драконенок тут же спрыгнул вниз и помчался на кухню. Все знали, что там он будет умильно просить попробовать ложечку паштета. Слуги будут сурово говорить ему, что не пристало юному принцу таскать еду с кухни, но уже через пару минут его умильного взгляда сдадутся и позволят ему попробовать все, что он захочет…

– Дочь моя, – тихо спросил Аяри севший обратно Уталак, потирая глаза и отказываясь верить в увиденное, – нам ведь не померещилось? Это действительно был Янтарь?

– Да, папа, – испуганно прошептала Аяри, бросаясь к отцу и обнимая его, – я сама себе не поверила! Драконы годами обучаются призывать свой Цвет на помощь вот так, мне до этого еще расти и расти. А сейчас он явился на зов детеныша, которому едва исполнилось шесть лет. Папа, мне страшно! Почему все так? Почему все происходит так стремительно? Почему он растет в два раза быстрее обычного дракона? Он же совсем дитя, почему его тянет к этому?

– Ты сама знаешь ответ на этот вопрос, дорогая, – обнимая дочь, прошептал Уталак, – он…

– Да я знаю, – сказала Аяри, смахнув пару предательски выступивших слез, – прости, папа. Конечно, я все знаю, но одно дело понимать разумом, и совсем другое – принимать сердцем.

– Да что там, – кивнул Глава Сиреневых, – после всего случившегося мы сделаем все, чтобы этот малыш вырос сильным и счастливым. Конечно, рано или поздно Дитриху придется с этим столкнуться. Но, – голос Уталака стал тверд, – его время еще не пришло. Хорошо сработано, доченька. Убери эту чертову книгу в мой кабинет. На полку за стеной. И позови в библиотеку Киноби. У меня к нему разговор.

– Ты только сильно его не ругай, – прошептала Аяри, отпуская отца и собираясь проследовать в его кабинет, – наш дедушка стар, он…

– Здесь я сам решу, каким мне стоит быть, – бесстрастно ответил Уталак, глаза которого полыхнули недобрым огнем, – на кону стоит будущее и свобода нашей расы. А по милости Киноби эта ноша едва не свалилась на него прямо сейчас, когда он к ней совсем не готов! Мы и так уже слишком много ошибались. Непозволительно много! Больше ошибки недопустимы. Цвета нам их не простят…

– Как скажешь, папа.

Аяри ушла. А Уталак подошел к окну и позволил воспоминаниям себя унести…

Когда Дитрих только вылупился из яйца, он уже разительно отличался от прочих драконят. Потому как был не беспомощным малышом, но дракончиком возраста полутора лет. Он уже умел ходить, невероятно быстро научился говорить и требовал молока! Ланире срочно пришлось перестраивать свой организм под его потребности. Но тем удивительнее было то, что уже через год он сам отказался от груди. Обычные драконята первые три года сидят на материнском молоке – но Дитрих стал упрямиться уже на одиннадцатом месяце. В конце концов, он, несмотря на все увещевания и уговоры, однажды просто стал давиться молоком, и всем не оставалось ничего, кроме как уступить и перевести его на общий рацион.

Всего через неделю случилось то, из-за чего у всего Сиреневого клана едва не произошел нервный срыв. Драконенка застали разглядывающим портрет Гиордома Таинственного. Дитрих сообщил всем, что этот дракон ему очень нравится и он хочет с ним познакомиться. Когда же Уталак мягко попытался объяснить сыну, что он улетел по важным делам на солнце, Дитрих удивленно посмотрел на папу:

– Как же так? Я его видел здесь, в нашем доме! Просто он каждый раз спешил куда-то, а я внимания не обращал. И каждый раз он скрывался в комнате. Идемте, я покажу, он наверняка там.

И, к великому удивлению всего семейства, Дитрих проводил их на шестой этаж, в покои, где, действительно, Гиордом и Кайтири останавливались, когда приезжали погостить в Сиреневый клан. И когда Дитрих удивленно водил мордочкой по совершенно пустой комнате, Уталак и Мефамио смотрели на него с каменными лицами… а Ланире, Аяри, Олесия и Лиала снаружи давились слезами.

– Да куда он отсюда делся? – в конце концов удивленно воскликнул дракончик. – Ну он же вот тут сидел, на этом стуле. С маленькой синей шкатулкой в руках, которую он иногда нюхал.

После этих слов сестрам Дитриха впервые в жизни понадобились успокоительные средства. Ибо если все вышесказанное и можно с грехом пополам отнести к детским фантазиям, то шкатулку с нюхательным табаком Гиордома выдумать было невозможно. К счастью, самого Дитриха тогда удалось отвлечь чем-то другим.