Мира Гром - Мой чешуйчатый кошмар

В гостиной за столом сидели люди. Три девушки, чем-то похожие на Арчи, держали на руках детей. Самому старшему было пять, а младший едва успел родиться.

Это они и мне родственниками получается будут? Точнее моему малышу. Я невольно смутилась под пристальными взглядами.

Артур усадил меня рядом с собой.

– Fratris, наконец-то ты познакомишь нас со своей elected, – улыбнулась самая юная из сестер.

– Не сейчас, Софи,– враз нахмурился Арчи.

– Что это значит? – не удержалась я от вопроса. Но под суровым взглядом моего змея девушки разом смолкли и продолжили ковыряться в тарелках.

Я замолчала и больше ничего не спрашивала. И так было паршиво до безумия. Но Гугл-переводчик всё же был по-тихому открыт на телефоне. Я аккуратно забила два слова, которые не могла понять. «Брат» и «избранная». На латыни.

Черт возьми, что это за семейка? И почему они говорят на двух языках одновременно? Когда я чего-то не понимала, я всегда начинала нервничать. А сейчас это специфическое свойство обострилось до максимума.

– Артур, – шепотом позвала я, он нехотя повернулся ко мне, – что здесь происходит? При чем тут «избранная»? Что ты им наговорил?

– Ничего я им не говорил, просто они хорошо меня знают и слишком догадливые, чтобы я мог что-то от них утаить.

– То, что я приехала сюда, совершенно не значит, что я дам тебе общаться с ребенком, и тем более что выйду за тебя замуж. А они принимают меня как члена семьи, это неправильно.

Он посмотрел на меня печальным, уставшим взглядом и говорить ничего не стал. Я чувствовала себя здесь лишней, ненужной, но деваться было уже некуда.

– Покажи мне, пожалуйста, комнату, где я смогу переночевать. Завтра, сразу после похорон, я уеду.

– Хорошо, идем, – смиренно произнес Драгон, и его равнодушие вызвало странную грусть.

Буквально через несколько минут блуждания по усадьбе мы вошли в небольшую комнату. Она располагалась на третьем этаже, в какой-то мере заменяя чердак. Обставлена была намного скромнее гостиной. На стене висел большой портрет женщины. Глаза… Это были глаза Артура. Значит, это его мать. Боже мой, какая я умная! Какие логические заключения! Даром что блондинка… Я начала подшучивать над собой, чтоб хоть как-то поднять себе настроение.

– Лера, это моя комната. Просто все другие заняты многочисленными родственниками, я посплю в кресле или останусь внизу, как скажешь, – Арчи говорил спокойно, но выглядел подавленно и немного растерянно. Поддавшись порыву, я подошла к нему, обняла и уткнулась носом в горячую грудь.

От него приятно пахло мятой, не резкий, такой теплый запах, запах родного дома. Когда я была маленькая, мама собирала травы на чай и сушила их в квартире. От этого весь дом был пропитан приятным запахом, запахом леса, сушеной травы и уюта.

– Артур… – позвала я, он бережно приобнял меня за плечи. – Еще раз извини, я не должна была приезжать.

– Лера, я очень рад, что ты приехала.

Он подхватил меня на руки и отнес на кровать. "Начнет приставать – прибью!" – подумала я, но он и не собирался. Просто улегся рядом, прижал меня к себе и бережно поцеловал в макушку. Я честно собиралась возразить, но именно сейчас мне не хотелось этого. Поэтому я тихо лежала и наслаждалась теплом мужского тела.

Наверное, я уснула, потому что, когда открыла глаза, Арчи рядом не было. Откуда-то из-за двери доносилась “Мелодия ветра”. Кто-то играл на фортепиано. Я поднялась с постели и осторожно выглянула из комнаты. Звук летел из гостиной, и я тихо, на цыпочках, прокралась туда.

В просторной комнате, похожей на тронный зал, горели свечи, много свечей. Артур сидел за фортепиано и перебирал длинными пальцами клавиши. От этой грустной, пронзительной мелодии мне захотелось плакать. Я давно ее знала, и она всегда вызывала у меня слезы. Я беззвучно подошла к Арчи и аккуратно положила руки ему на плечи. Мужчина вздрогнул, поднял на меня глаза, а в них стояли слёзы.

Я молча уселась рядом и положила пальцы на клавиши, начала играть. Мы бродили по клавишам в четыре руки, и огромная усадьба наполнилась плачем, надрывным плачем ветра. Музыка разносилась по всем этажам, и буквально через десять минут собрался весь дом. Мы слились в этой музыке, словно это был один человек… Подхватывали друг друга, дополняли, и фортепиано покорно исполняло наши капризы. Когда музыка стихла, зал наполнился аплодисментами.

Его сестры плакали, мужья прижимали их к себе.

– Это была любимая мелодия отца, – шепотом сказал мне Артур.