Мира Гром - Что скрывает недотрога?

Нет ничего хуже в этой жизни, чем брак по расчету. Таков уж удел девушек знатного происхождения. И, если тебе не хочется замуж, то приходится не только бороться за свои права, а еще и каждый раз придумывать все более и более изощренные отговорки. В любом случае, нужно признать, что рано или поздно фантазия иссякнет и придется смириться с выбором отца, стать покорной своему мужу, как овца пастуху, рожать наследников и помалкивать, распрощавшись с собственной личностью, желаниями и амбициями…

А дочь градоправителя быть может и сама могла бы жить, без мужчины в доме! Разве плохо? Сама себе хозяйка, никто не указывает, что делать и как поступать… Хочешь – вышиваешь крестиком, а хочешь – дерешься на мечах. Но нет, изо дня в день одно и тоже.

Вот и сейчас Инта сидела с кислой физиономией и ждала отца, ибо полчаса назад в ворота большого поместья въехал очередной жених с дарами и своими грязными сапогами опять натопчет в их гостинной. Вот кому он спрашивается нужен? Звали его что-ли?!

– Инта, дочка, там очередной настырный просит твоей руки. – Градоправитель большого портового города стоял, оперевшись на дверной косяк, и нервно вертел в руках перстень. Седина давно коснулась его висков и аккуратной бородки, но мужчина, как и прежде, был статен и привлекателен, как вино, что с годами становится только лучше.

– Папа, нужно что-то придумать… Я не хочу смотреть на всех этих красавцев или влиятельных господ. Мне надоело отказывать даже тем, кто мог бы мне понравится! – Девушка закрыла руками лицо, чтобы не показывать набежавшие слезы.

Инта Эра Аморис… Об этой девушке по всей стране шептались мужчины. Сказать, что она была прекрасна – не сказать ничего. Рыжие, своевольные кудри, рассыпавшиеся водопадом по хрупкой фигурке, бездонные карие глаза, нежная, как шелк кожа… Только вот была у нее своя тайна, о которой знали только трое: она, ее отец и верный слуга. Еще знала мать, но…

– Инта, мне кажется, нам нужно переехать. Бросить все и отправиться куда-нибудь в глухие леса…

– Отец, ты не сможешь без моря, а я не смогу без… – Она осеклась.

– Нельзя вечно бегать по борделям, дочка! – Возмутился Вентум Эра Аморис. Он принадлежал к обедневшему дворянскому роду, долго скитался, но нашел себя тут – у моря. Он дышал и жил стихией, а заодно принимал торговые судна, договаривался о поставках с другого континента и между делом отбивал дочь от особо рьяных женихов.

– Потом поговорим. Сейчас нужно избавиться от очередного страдальца… – Вздохнула Инта, одевая неудобное верхнее платье, подошла к отцу и повернулась спиной, давая доступ к шнуровке. Накинула на себя тонкую шаль, взяла отца под руку и они вышли из комнаты.

***

– Вы так прекрасны, я такой красоты еще не встречал… – Вздыхал юный граф, лобзая руку девушки.

– Непременно встретите. – Инта попыталась забрать руку.

– Не разбивайте мое сердце…

Девушке стало противно. Он уже больше двух часов пытался добиться от нее положительного ответа. И даже нравился ей, но сейчас… Так унижаться, зачем? Чтобы доказать всем, что может взять «неприступную крепость»?

«Может показать ему, почему нет?» – подумала она, но осеклась. Узнай кто-то ее тайну, вряд ли бы молчали. А за такое могли и на костер отправить.

– Знаете, мне нужно идти. Извините, ничего у нас не получится. Я люблю другого, я же вам уже говорила… – Озвучила она одну из своих стандартных причин отказа.

– Мне плевать! Скажите кто он, я убью его! – разгорячился графенок, ибо до графа он еще явно не дорос.

– Вы же понимаете, что я вам этого не скажу, так что убивать вы никого не станете. Прощайте. – Инта встала из-за столика в беседке и, выдернув руку, пошла в комнату.

Графенок посопел для виду, но тут же развернулся и ушел, словно не он час назад божился свести счеты с жизнью, если она откажет.

***

Инта прошла в зал своих комнат и собиралась продолжить вышивку, но услышала плеск воды в комнате для купания.

Девушка скользнула к приоткрытой двери, на которой висело платье, а рядом стояла обувь, и заглянула внутрь.

Молоденькая служанка стояла в одной камизе наклонившись и усердно выжимала половую тряпку. Вид стройных, белых девичьих ножек тут же отвлек Инту от мыслей об очередном не состоявшемся женихе. Она вздохнула и, поняв, что начинает возбуждаться от увиденного, спешно ретировалась в спальню.

Инта попыталась глубоко вздохнуть и расслабиться, но желание не отпускало. Девушка чувствовала, как набухают соски от возбуждения. Дышать становилось все тяжелее. Она попыталась прислушаться к голосам во дворе, но в животе требовательно заныло, а яички начали набухать, надеясь, что их сейчас разрядят.