Елена Истомина - Ведьма для Северного Владыки

– Передашь Михалу завтра, как искать меня станет.

– Передам, Мартушка. Не беспокойся, – кивнула младшая прислужница, Рада, утирая со своих щек слезы сочувствия. – И как же тебя бедную то угораздило только! Говорят, весь южный и восточный край маг объехал, и надо ж было! Только ты ему и подошла! Столько хорошего ты даром своим для нас сделала! Стольких спасла, а вот он же и подвел тебя, выходит!

– Не один волосок с наших голов не упадет, без повеления богов, наших, значит так, и бывать тому. Подумай, для чего тебе дано сие? Что несет тебе? Чему учит?

Видит Творец всевышний! Я и не помню, сколько раз, я эту фразу говорила хворым, что за помощью шли ко мне и никак и подумать не могла, что однажды мне самой на него отвечать придется, да еще в ключе, который важнее здоровья, пожалуй.

Но и об этом сейчас думать некогда.

Вещи мне соберет кнесенка, думаю и князь приданным не обидит, чтобы не прослыть жадобой перед правителем Северных земель, значит, собирать мне нечего. Мои простые хлопковые сарафаны, мне теперь, не по статусу, вроде как. Мне теперь бархат с шелками положен, да шубы из шкур редких животных, что только в Северных землях и обитают. А значит и собирать мне с собой нечего, разве, что памятные вещицы, что умещаются всего в одной шкатулке, да несколько полезных книг, по взаимодействию сил природы со светящейся структурой человека.

В библиотеке у мага, наверняка не одна тысяча подобных, интереснейших трактатов, но допустят ли меня до них, вопрос большой. И хоть мои, понятно дело, перечитаны мной уже не на раз, а все же, всякий новый раз, открываются мне по-новому, открывают свои тайны мне постепенно, в соответствие с увеличением моей природной силы и осознанности.

Встала, вытащила из-под лавки сундук со своими простыми платьями и сорочками, выложила их на лавку, а в сундук сложила книги да шкатулку с подарками кнесенки, да князя, на именины. Сережки жемчужные, пояс бисерный, да гердана с рунами Макоши. Кнесенка сама мне их плела, этим они мне особо ценны были. Сохраню на память, о добрых ко мне людях. Вряд ли, я их еще когда-нибудь увижу.

Еще, в шкатулке лежала брошь из бирюзы, мне ее однажды, ныне уже почившая княгиня подарила, со словами, что когда-то эта брошь, моей матери принадлежала. Якобы папа ей ее подарил, и мама ей очень дорожила.

Мне тогда восемь лет было. Взяв брошь в руки, я не почувствовала от нее родного тепла. Моя мать ее точно никогда в руках не держала, но брошь я взяла с благодарностью. Ничего княгине не сказав, рассудив, что добрая княгиня поддержать меня хотела. Отдав вещь якобы от матери.

А еще, в шкатулке, лежало колечко серебряное, мне Михал лично его изготовил. Звездой Лады украсил. Вот его точно, пуще глаз своих беречь буду. Единственное, что там будет давать мне силы жить.

– Тебе бы в баньку на дорожку то, – вздохнула Рада.

– Уезжаем, меньше, чем через час уже. Не до баньки, – горько вздохнула я. Было бы не плохо, хоть как-то время потянуть, а мне б к волхвице нашей сбегать, может подскажет чего. Если уж никак избежать нежеланного союза, то хоть как выжить в чужом краю без всякой поддержки.

– Словно вор с добычей убегает, иноверец проклятущий, – проворчала Рада, насупившись. – Он хоть красивый?

– Холодный как полоз болотный, – я невольно съёжилась.

– Потрогала уже? – выпучилась Рада.

– Я про глаза.

Не зная, чем себя занять, я села. Затем встала и принялась мерить комнатку шагами.

Никак не верилось, что происходящее со мной, правда, а не сон. Еще ложась с вечера спать, я и подумать не могла, что меня заберёт в чужой край, чужой и такой страшный мужчина, да еще в качестве своей нареченной. Супротив воли моей.

– А правду сказывают, что он в змея крылатого оборачиваться может? – тихонечко спросила Рада, и взвизгнула, испугавшись настойчивого стука в дверь.

– Входи! – крикнула я, ожидая увидеть кого-то из челядников.

И на пороге действительно замерла насмерть испуганная Яринка. С нарядным, красным, вышитым серебром, платьем в руках.

– Тебя жених, к столу требует. Праздновать обручение, – заикаясь пролепетала, вусмерть перепуганная девчонка.

– Чего ж ты бледная такая, словно он меня зажарить приказал? – нервно улыбнулась я.

– А кто его знает! Может и прикажет! – с круглыми глазами зашептала девчонка. – Сидит там вроде и живой, а глазами то мёртвый давно уж.

Мне осталось лишь горько вздохнуть.

– Значит, не показалось мне.

– Не показалось. Сидит, вино одно хлещет, к еде и не притрагивается. Вот увезет тебя еще не венчаную, а что по дороге с тобой сделает, только он один и знает. Никто за тебя с него и не спросит.