Татьяна Абалова - Лабиринты Роуз

Сейчас, находясь в чистом помещении, где каждая вещь лежала на своем месте, Роуз не могла поверить, что оно принадлежит Петру. Неужели с годами он стал настолько аккуратным? Или у графа оказались более строгие учителя, чем ее родители? Но и мама с детьми обходилась достаточно строго, и однажды после очередного погрома заставила Петра убирать комнату, не позволив слугам даже войти в нее.

Ночью, переживая за друга, маленькая принцесса прокралась к нему, но застала Петушка уснувшим со шпагой в руке среди хаоса, к которому добавились еще и перья. Он изрубил пуховое одеяло, сделав из него большую куклу.

Идя вдоль стены, Роуз разглядывала предметы, стоящие на длинных полках, заглянула в шкаф, обнаружив преимущественно темную, но чистую и приятно пахнущую весенними травами одежду. Следующий стеллаж содержал плотные ряды книг. Возле них она замерла, не веря глазам. Петушок редко интересовался книгами, а тут, какую ни возьми, везде торчали закладки и его мелким почерком были исписаны поля страниц: магическое искусство, тайны перемещения в пространстве, колдовские заговоры и яды, врачевание, механика, градостроение… Кто сотворил с Петушком такое чудо?

Осторожно обойдя кресло, в котором спал граф, Роуз подошла к огромному рабочему столу, где, наконец, обнаружила беспорядок. Но внимательно присмотревшись, поняла, что каждая вещь находилась на нужном месте, просто хозяина оторвали какие-то срочные дела, и он оставил свою творческую работу. Боясь дотронуться до чего-либо, она кружила вокруг стола, рассматривая один листочек за другим. На одних были начерчены фрагменты прямоугольных лабиринтов, на других кольцевидные, на третьих какие-то непонятные механизмы и странные сооружения. Среди множества чертежей выделялся один, на котором вся верхняя часть была выполнена в красках. Поднеся его ближе к свету, Роуз ос удивлением разглядела на нем рисунок спящей девушки. Пшеничные волосы, на тон темнее ресницы и брови, приоткрытые во сне пухлые губы, плавная линия плеча, с которого сползла ночная сорочка с красными лентами, открыв упругую грудь.

– О, Боже! – прошептала Роуз, узнав в спящей девушке себя. Дотронувшись до кристалла в лампе, она усилила свет и убедилась, что рисунок сделан давно. Еще год назад ее любимую сорочку испортила прачка, замочив ее в кипятке, отчего на белой ткани появились красные разводы.

Значит, уже тогда Петр наблюдал за ней? Получается, он не один раз появлялся во дворце? Как же так? Она до последнего откладывала свадьбу, ожидая его возвращения, боясь признаться даже себе, что так и не изгнала из сердца любимый образ, а он? Он все это время находился рядом и ни разу не показался, хотя видел, что в ее жизни появился другой. Да, Руфф тоже ей нравился, даже очень, но воспоминания о той детской любви оказались так сильны, что она невольно избегала близости с женихом, прикрываясь просьбой его матери.

«Смотри, кого ты не можешь забыть! – упрекнула она себя за неподобающие мысли. – Граф обесчестил тебя. Да, пришло время назвать случившееся своими именами: он похитил тебя и держит в заключении!»

– Ты животное, Петушок! – не удержавшись, вслух произнесла Роуз и тут же пожалела.

Он налетел на нее, словно вихрь, резким движением бросив на кровать. Забравшись сверху, придавил одной рукой за горло, другой вырвал акварельный рисунок и отбросил в сторону.

– Я просил не называть меня Петушком? – прорычал он, наклоняясь к лицу пленницы.

Роуз закрыла глаза, чтобы не видеть его страшный немигающий взгляд. Еще в детстве Петр переигрывал ее в «гляделки», но сдавались она не потому, что ей хотелось моргнуть, а от того, что черный взгляд графа завораживал и от него шел холодок по спине.

Она могла бы согласиться, что больше не станет называть его Петушком, но интуитивно поняв, что наказание все-таки не последует, решила приберечь обещание для другого, более опасного случая. Пусть ее молчание станет своеобразным протестом.

Зашуршала ткань, и тяжесть мужского тела пропала. Роуз опрометчиво предположила, что Петр вернется в кресло, но прозвучавшее: «Какого демона я не могу спать на своей кровати?» – похоронило ее надежды. Совсем чуть-чуть приоткрыв глаза, девушка обнаружила, что граф вытянулся в полный рост рядом и даже накрылся ее покрывалом. Лежать с ним в одной постели Роуз боялась, поэтому соскользнула с нее и демонстративно перебралась на его место – в кресло.

Принцесса сильно уступала в росте Петру, но и ей трудно было устроиться на непредназначенном для сна сиденье. Теперь она крутилась и вздыхала, ловила маленькую подушечку, выскальзывающую из-под щеки. Намучившись, девушка сползла на пол, где лежал шерстяной ковер, но сквозняк и отсутствие покрывала, заставили ее отказаться и от этой затеи. Вконец озябнув, сломленная неодолимым желанием спать, Роуз рассудила, что ничего страшного не случится, если она расположится с другой стороны кровати и отгородится от графа одеялом. Если бы Петр захотел причинить ей зло, она бы уже рыдала, а не металась по комнате.