Джулия Плек - Древние. Возвышение

Под конец Ребекка перенесла мертвеца с повозки и прислонила к дубу так, словно (весело подумала она) тот принял там свой последний бой – доблестный, но безнадежный. Потенциальные спасители могли бы заметить, как быстро заживают ее раны, поэтому она лишь разорвала на себе одежду, художественно уронив на нежно-голубую ткань несколько слезинок. Извозив руки в грязи и наморщив носик, слегка припачкала щеки, мазнула по тонким ключицам и молочно-белой коже живота, проглядывающей сквозь разорванное платье. До ее ушей уже доносился стук копыт, поэтому она быстренько взъерошила волосы, в последний раз окидывая взглядом поставленную ею сцену, и рухнула у подножия дуба рядом с мертвым телом.

По звукам Ребекка догадалась, что всадников было шесть. Они остановились, и Ребекка услышала встревоженное бормотание. Все что она могла сейчас – это держать ушки на макушке и не шевелиться, пока люди пытались вникнуть в суть разыгравшейся на поляне драмы. Всадники осторожно приближались, и Ребекка представляла себе, как они разглядывают каждую деталь. Хоть солнце и соскользнуло уже ниже верхушек деревьев и свет стал скудным, она все равно была рада, что так тщательно все подготовила.

– Она дышит, – неожиданно заявил один из солдат, и Ребекка позволила своим длинным ресницам затрепетать, а векам подняться. Она в нарочитом замешательстве огляделась по сторонам, держась рукой за голову, словно та болела, и увидела шестерых солдат в длинных синих мундирах со сполохами красного. Французская кавалерия подоспела на помощь.

Ребекка повернула голову так, чтобы в поле ее зрения очутился прислоненный к стволу дерева мертвец.

– Мой муж! – воскликнула она, прижимая руки к груди. Одна из прорех в ее платье при этом очень удачно разошлась, и она краем глаза заметила, как пристально следят за ней солдаты. – Эти ужасные люди убили моего супруга. – И она мелодраматично бросилась на грудь покойника, пряча усмешку в его рубахе.

– Говорят, на этой дороге пошаливают разбойники, но чтоб такое… – тихонько сказал один из солдат остальным. – Думаете, это злодеи, которых упоминал капитан?

– Может быть.

Ребекка услышала, как неловко ерзает один из солдат. Хотелось бы ей перестать уже играть свою роль, чтобы можно было поднять голову и увидеть выражение их лиц. Солдат понизил голос так, что человек на месте Ребекки не услышал бы его, но она, будучи вампиром, конечно, услышала.

– Она сказала «люди», но мы не можем быть уверены, что это не одно из тех преступлений. – И он снова заговорил нормальным голосом: – Должно быть, разбойники осмелели. Новому капитану непременно нужно увеличить патрули.

– И ты больше не сможешь проводить столько времени в борделях, – гоготнул другой, и Ребекка услышала звуки дружеской потасовки.

Как же так? Перед ними мертвое тело и дама, несомненно находящаяся в бедственном положении, а они возятся, как дети? Люди могут быть такими предсказуемыми, такими распущенными. Она едва могла припомнить, каково это – быть живым на их манер, когда ты жив лишь временно. Ребекка чуть-чуть откашлялась и опять выпрямилась, как бы случайно отбросив назад свои белокурые волосы. Она снова оказалась в центре внимания всадников.

– Мадам, – начал стоявший ближе всех военный, деликатно опуская руку ей на плечо, – я лейтенант этого гарнизона, но, пожалуйста, зовите меня просто Феликс. Я ужасно сожалею, что так случилось. Мы проводим вас обратно в город.

А он довольно привлекательный, решила Ребекка, с этим его крючковатым галльским носом и густой черной щетиной. Она все еще нацеливалась на капитана, но лейтенант тоже вполне мог сгодиться. И, что важнее, в обществе этого Феликса будет довольно приятно скоротать время на пути к основной цели.

– Я не могу вернуться, – запротестовала она, ухватившись за широкий обшлаг Феликсова рукава. – Мой муж наделал долгов, и нас ищет семья Наварро. Муж собирался присоединиться к своему кузену в Шривпорте, но, когда нам пришлось уехать, кузен еще не ответил на наше письмо. Я даже не знаю, там ли он до сих пор. – Ослабив хватку на лейтенантском обшлаге, она придала своим похожим на два больших пруда карим глазам выражение потрясения и скорби. – А я предупреждала, что его азартные игры нас погубят.

– Мы не можем отослать ее назад, – озабоченно сказал белобрысый низенький солдат. – Эти Наварро – преступники: она не будет в безопасности, если не сможет им заплатить.

– Но мы не можем и проводить ее до самого Шривпорта, – продолжил другой. – Да и как знать, есть ли у нее там кто-нибудь?