Гапарон Гарсаров - Глаза дьявола

Вынырнув на воздух, обманщица принялась барахтаться и кричать. Её пока не удивил тот факт, что после долгого пребывания в воде ни нос, ни горло не саднили. Она продолжала верить, что спасла себя от смерти и сейчас успешно вернётся к друзьям-ангрилотам. Однако первая проблема, с которой она столкнулась, это кромешная тьма. Где здесь берег, а где залив, было совершенно непонятно. В панике Веста ринулась к чему-то светлому в нескольких метрах от себя, однако с ужасом обнаружила, что это убитый катран, который плавал кверху брюхом. Тут же нашлась откусанная рука беса и чья-то изорванная одежда. Веста попробовала ещё раз крикнуть, но Лавра зажала её рот ладонью и потянула куда-то вбок. Возможно, Рогова и была бы рада избавиться от демонической подруги, да только у той в руке оказался знакомый бронзовый кол, которым она уже успела её ранить.

– Что тебе нужно? – тревожно поинтересовалась любовница. – Ты хочешь убить меня?

– Нет, – спокойно ответила Лавра.

– Тогда отпусти, я лишь выполняла свой долг…

– Тебе лучше не привлекать внимание своих приятелей, – посоветовала брюнетка и ухмыльнулась. – Роли поменялись: теперь ты для них жертва, а не коллега.

– Что ты болтаешь?! – со злостью переспросила Веста. – Это тебе несдобровать, когда мои ребята поймают тебя! Обещаю, если ты что-нибудь сделаешь со мной, тебе будет очень плохо… Ты слышишь?!

– Я не глухая. А ты не слепая. Полюбуйся-ка вот этим…

Лавра указала на её переливающийся в воде светлый хвост и злорадно засмеялась. Веста выглядела крайне забавно. Она с ошеломлением уставилась на своё новое тело, очевидно, не веря собственным глазам.

– Ну как? Нравится? – издевательски поинтересовалась Лавра и покрепче сжала её шею, на этот раз переходя на яростное шипение – Мне кажется, что теперь мы с тобой квиты. Ты строила козни против меня, завладела моим доверием и сделала удар в спину. А теперь сама поживи в шкуре своего врага! Ведь жизнь нечисти это всё-таки жизнь, согласись?..

Веста затряслась, не в силах принять свою демоническую суть. Слёзы заструились по её мертвенно белым щекам, придавая Лавре ещё больше бодрости.

– Как ты могла?.. – прошептала подруга, уже не сопротивляясь и не пытаясь сбежать.

– А ты? – парировала оскаленная Гербер. – Всё это время ты обманывала меня, играла на моих чувствах, а сама готовилась вместе с моими врагами убить меня!!!

– Тебе тоже надо было убить меня! – взревела расстроенная Рогова. – Это было бы справедливо, чем…

Она не договорила и коснулась трясущимися руками своего обретённого хвоста.

– Мы были близки с тобой, делили друг с другом постель, – с улыбкой промолвила Лавра. – И вот результат. Или ты не знала, что спать с русалками чревато последствиями?..

Любовница ничего не ответила, лишь сильнее сотрясаясь от рыданий и едва удерживаясь на плаву.

– Впрочем, сейчас меня интересует другое, – сжалилась Лавра над несчастной, услышав непонятные раскаты со стороны дьявольской скалы. – Ангрилоты пленили моего хорошего знакомого. А сегодня вы собирались похоронить меня на каком-то кладбище. Где это?

Веста перестала ныть и недоумённо посмотрела на свою мучительницу.

– Я ничего тебе не скажу, – нервно проговорила она и со страхом покосилась на скалу, на которой что-то трещало.

– Скажешь, – кивнула Гербер и снова улыбнулась, показывая ей бронзовый кол. – Ты же не хочешь, чтобы я снова сделала тебе больно…

Ночь близилась к своему завершению. Об этом говорили светлеющие на горизонте облака. Однако мрак не желал рассеиваться и продолжал царствовать, пряча в себе неугомонную русалку. Лавра не могла чувствовать себя спокойно до тех пор, пока не исправит все ошибки. А Рудольф, остающийся во власти ангрилотов, безусловно, был её оплошностью. Если б она не раззадорила его доставить Страдальцева в Петербург, возможно, сейчас бы и не пришлось вызволять Орфина из плена.

Кладбище, на котором планировалось вечное заточение столь ненавистной всем русалки, принадлежало небольшому селению близ Выборга. Оно было старым и не очень-то ухоженным. Видимо, местные жители сюда не ходили, причём уже довольно давно. Этим объяснялся полуразвалившийся забор, покосившиеся надгробия, сломанные деревья и проржавевшие оградки многих захоронений. В столь поздний (а для кого-то – ранний) час отыскать здесь хоть одну живую душу вряд ли представлялось возможным. Да и днём сюда едва ли кто-нибудь наведывался.