Коллин Глисон - Стокер и Холмс. Механический скарабей

Холод пистолета в кармане успокаивал, но я не видела необходимости его доставать. Еще никогда в жизни мне не было так интересно. Даже при условии, что моя подготовка еще не была завершена, я с легкостью могла противостоять обычному человеку.

– Просто дышу ночным воздухом, – ответила я.

«Почему я все еще стою и разговариваю с ним? Если только…»

– А вы зачем притаились здесь в это время суток? Должно быть, задумали что-то недоброе?

Он снова улыбнулся. На этот раз я мельком увидела белые зубы и ямочку на правой щеке.

– Да я вообще недобрый, мисс Стокер, – произнес незнакомец низким, бархатистым и каким-то тусклым голосом.

Меня охватил неожиданный трепет – но только потому, что он знал мое имя, а вовсе не из-за того, как его голос окутывал меня, вызывая отклик где-то глубоко внутри.

– Похоже, у вас есть преимущество, юноша.

Однако молодой человек, который уже несколько лет как не был юношей, не отреагировал на мое детское оскорбление.

Он снова разразился низким, раскатистым смехом:

– Иметь преимущество перед охотником на вампиров – это достижение, не правда ли?

На этот раз покалывание в позвоночнике было не таким приятным. Он не только знал мое имя, но и был в курсе тайной части моей жизни. Я сомкнула пальцы на прохладной рукоятке своего пистолета.

– Что вам нужно? – спросила я напрямую, чувствуя, что теряю превосходство, если оно вообще у меня когда-то было.

Он, видимо, заметил перемену в моем поведении, потому что его голос зазвучал более настойчиво:

– Не знаю, что произошло этой ночью там, внутри, но когда вызывают детективов, даже такие остолопы, как я, понимают, что это не к добру. Кто-то купился? Или Потрошитель снова в деле? [16] Джек Потрошитель – псевдоним, присвоенный серийному убийце, который действовал в Уайтчепеле и прилегающих районах Лондона во второй половине 1888 года.

– Такой остолоп, как вы?

Я недоуменно приподняла брови, хотя была уверена, что этого не видно при тусклом освещении.

Мне был понятен его говор кокни, понимала я и то, что скромность, которую он пытается изобразить, напускная. Даже проведя в его обществе всего пару минут, я понимала, что этот человек далеко не глуп – или, его же словами, не «остолоп».

– Немного скромности никогда не помешает, а, детка? – усмехнулся незнакомец.

В тот момент я заметила наверху едва уловимую тень движения. Он тоже ее увидел, потому что мы одновременно взглянули вверх. Над нашими головами необычно низко пролетал странный дирижабль. Мой спутник что-то пробормотал, а затем я поняла, что очутилась в самой глубокой нише музея. Незнакомец оказался очень силен и быстр, в одну секунду так вжав меня в темный угол между двумя кирпичными стенами, словно хотел, чтобы мы растворились в них. Окруженная со всех сторон мокрой, пропахшей табаком шерстяной тканью его пальто, я обнаружила, что мой подбородок прижат к его плечу, а его сильная рука обхватила мою талию. Тем не менее я продолжила смотреть вверх, следя, как мимо нас проплывал странный корабль. Двигаясь достаточно низко, он вошел в воздушный канал и скользнул между зданиями. Он летел так близко, что можно было бы попасть на борт, просто шагнув с верхнего уровня улицы.

Этот дирижабль не был похож ни на один из тех, что я видела раньше. Он имел эллиптическую форму, был у́же, меньше размерами и элегантнее, чем те, которые были мне знакомы. А еще он отличался устрашающими веерообразными крыльями и раздвоенным, как у ласточки, хвостом.

Дирижабль плыл, словно темное облако, зловещее и отталкивающее, бесшумное, призрачное.

– Черт побери, – пробормотал мой спутник.

Я с удивлением осознала, что все еще зажата между его широкой грудью и мокрой кирпичной стеной и что его акцент почти исчез.

– Что это было?

– Тебе этого лучше не знать. Это битва, от которой тебе стоит держаться подальше.

Он взглянул вниз. Его лицо было очень близко, глаза устремлены на меня. Я даже видела, что его переносица светлее сгустившихся вокруг теней. В этот момент я осознала, что дыхание у меня сбилось.

– Я уверена, что они нас не видели.

Мне нужно было сказать хоть что-то. Я попыталась его оттолкнуть, но он не сдвинулся с места. И хотя можно было с легкостью отбросить его на землю, я не стала этого делать. Мне не хотелось полностью показывать свои физические возможности, хоть он и знал, кто я такая.

Только тут мне пришло в голову, что надо бы убрать пальцы с лацкана его пальто.