На плече лежала чья-то рука, легкие вдыхали свежий, морозный воздух. Сама не зная как, она очутилась на улице, мимо торопились прохожие, а рядом стоял Джейс.
– Клэри, – повторял он. – Успокойся, ничего страшного не случилось. Лондонцы спаслись все до единого.
– Но ведь Диана упомянула про раненых, – сказала она. – Из-за Моргенштернов вновь пролилась кровь.
Юноша бросил взгляд на клинок, до сих пор зажатый в ее правой руке, да с такой силой, что побелела кожа на пальцах.
– Ты не обязана принимать этот меч…
– Нет-нет, Диана права. Бояться Моргенштернов – значит… значит признать власть Себастьяна надо мной. Чего он и домогается.
– Согласен, – кивнул Джейс. – Поэтому я прихватил вот это.
Он протянул ей ножны из темной кожи, с тесненым узором из серебристых звезд.
– Ты же не можешь ходить по улице с обнаженным клинком, – добавил он. – В смысле, можешь, конечно, но народ станет коситься.
Клэри приняла ножны, вложила клинок и сунула себе за пояс, прикрыв затем полой плаща:
– Так лучше?
Он смахнул с ее щеки рыжий локон:
– У тебя впервые появилось настоящее оружие, нечто принадлежащее только тебе. Род Моргенштернов вовсе не проклят, Клэри. Наоборот, это честное, прославленное имя, которому многие сотни лет. Утренняя звезда…
– На самом деле это даже не звезда, – проворчала Клэри. – А просто планета. Нам все разъяснили в школе, на уроках астрономии.
– Увы-увы, система образования у примитивных до ужаса прозаична, – развел руками Джейс. – Взгляни-ка! – Он показал вверх. Клэри взглянула, но отнюдь не на небо. А на юношу, на его светлые волосы, в которых играло солнце, на линию его улыбчивых губ. – Задолго до раскрытия сущности планет люди знали, что в драпировке ночного небосвода есть какие-то прорехи. Звезды. Одна из них всегда вставала на востоке с приходом нового дня, и люди назвали ее утренней звездой, светоносной, провозвестницей зари. И что, разве это так плохо? Нести свет миру?
Охваченная внезапным порывом, Клэри поцеловала его в щеку:
– Ладно, убедил. Действительно, так куда поэтичнее, чем школьная астрономия.
Джейс снял руку с ее плеча и улыбнулся.
– Вот и славно, – сказал он. – Очень кстати. Пошли, займемся кое-чем поэтическим. Пошли-пошли, я хочу тебе кое-что показать.
Саймона разбудили чьи-то ледяные пальцы на висках.
– Открывай глаза, светолюбец, – потребовал нетерпеливый голос. – Разнежился тут, а времени в обрез.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Шанти, шанти, шанти – заключительные слова «Упанишад». Автор дает их перевод в трактовке Т. С. Элиота, размещенной в автокомментарии к поэме «Бесплодная земля» (1922). Строго говоря, на санскрите это слово означает «покой», в то время как «мир, превосходящий всякое понимание» – это почти прямая цитата из библейского Послания к Филиппийцам, 4:7. – Здесь и далее примеч. переводчика.
Эти слова часто встречаются в греческом тексте Библии, где, в частности, они относятся к появлению Вифлеемской звезды, пришествию Иисуса Христа и т. д.
Цитата из «Энеиды» Вергилия.
Строки из стихотворения «Закон Джунглей». Перевод В. Топорова.
Уильям Шекспир. Генрих VI, часть 3, акт II, сцена 3. Перевод Е. Бируковой.
Зигфрид Сассун, «Поцелуй». Из цикла «Старый охотник» (1917).