Кассандра Клэр - Орудия Смерти. Город небесного огня

К счастью, мансарда семейства Пенхоллоу, где разместились «сироты войны» – так именовали нынче младших Блэкторнов и Эмму, – оказалась чрезвычайно практичным и надежно устроенным помещением, которое совсем не походило на остальную часть этого элегантного дома. Мансарда занимала весь верхний этаж: несколько комнат, небольшая кухня и ванная с туалетом. Сейчас раскладушки стояли как попало, повсюду были раскиданы личные вещи. Хелен поселилась с Алиной внизу, хотя к ребятам поднималась каждый день; Эмма получила в свое распоряжение отдельную комнату, как, впрочем, и Джулиан, который тем не менее почти не появлялся у себя. Дело в том, что Друзилла и Октавий до сих пор вскакивали по ночам с криком, и Джулс завел привычку ночевать с ними рядом, на полу, раскатав матрас возле кроватки Тавви. Поскольку высокого детского стульчика в доме не нашлось, сейчас Джулиан сидел напротив карапуза на испачканном одеяле, с тарелкой в одной руке, ложкой – в другой… и с выражением полнейшего отчаяния на физиономии.

Эмма перебралась ближе и, взяв Тавви на колени, уселась напротив. Чем-то малыш был явно недоволен.

– Мемма, – сердито сказал он.

– Покажи ему паровозик, – посоветовала девочка Джулсу. И невольно подумала: есть ли смысл добавлять, что у него кетчуп на волосах? Пожалуй, лучше не надо.

Джулиан принялся гудеть, выписывая замысловатые кривые ложкой, прежде чем сунуть ее в рот ребенку. Тот уже позабыл дуться и сейчас вовсю заливался смехом. Эмма молча смотрела, силясь подавить в себе чувство горькой утраты. В памяти всплыло, как отец послушно ковырял у нее в тарелке, когда она переживала фазу категорического неприятия любой еды зеленого цвета.

– И все-таки у него плохой аппетит, – тихо сказал Джулиан, собирая «вагончики» из кусочков хлеба с маслом, к которым уже нетерпеливо тянул липкие руки малыш.

– Но ведь ему грустно, – напомнила Эмма. – Пусть он и дитя малое, но все равно понимает, что случилось нечто плохое. Тоскует и по отцу, и по Марку.

Джулс устало потер глаза, добавив на правую скулу лишний мазок томатного соуса.

– Я их ему не заменю. – Кусочком яблока он попытался заткнуть рот ребенку. Тот немедленно расплевался, всем своим видом демонстрируя мрачное удовлетворение. Джулиан в который раз вздохнул. – Слушай, меня беспокоит, как там Дрю с близняшками. По идее, они должны сейчас резаться в «Монополию» в спальне, так что, сама знаешь, за ними глаз да глаз…

Чистая правда. Тиберий, с его аналитическим складом ума, почти всегда побеждал в любой игре. Ливви это ничуть не задевало, чего не сказать про Дрю, имевшую склонность всюду видеть соперничество, и, как следствие, многие матчи заканчивались трепкой за волосы с обеих сторон.

– Да не отвлекайся, я сама их проведаю.

Девочка передала ему Тавви и уже поднималась на ноги, когда в комнату вошла чем-то озабоченная Хелен. Когда она увидела Джулиана, ее задумчивость уступила место нерешительности с оттенком какой-то вины. У Эммы поползли мурашки дурного предчувствия.

– Хелен? – насторожился Джулс. – Что-то не так?

– Войска Себастьяна нанесли удар по лондонскому Институту…

Мальчик застыл. Эмме почудилось, что сейчас его нервы стали ее собственными, а его страх переселился и в нее. На лице друга – и без того худощавом – натянулась кожа, хотя руки продолжали легонько, осторожно придерживать ребенка.

– Дядя Артур?..

– Он жив, он жив, – торопливо заверила Хелен. – Только ранен. Поэтому его эвакуация в Идрис немножко откладывается, но главное, что он жив. Мало того, в лондонском Институте потерь совсем нет. Атака отбита. Полностью.

– Как это? – Голос Джулса мало чем отличался от шепота.

– Мы не знаем… пока что. Сейчас я с Алиной иду в Гард, там будут Консул и все остальные, попробуем выяснить что к чему. – Она присела на корточки и погладила кудряшки Тавви. – Это очень хорошие новости, – настойчиво пояснила она, адресуясь конкретно Джулиану, который выглядел скорее ошарашенным, чем испуганным. – Да, я знаю, это вызывает опасения – то, что Себастьян вновь нанес удар, – но ведь ему дали по носу, и еще как!

Эмма встретилась глазами с другом. Наверное, полагается скакать от радости при таких известиях, однако девочку мучило гадкое чувство зависти. Ну почему лондонцам повезло, а вот ее семья погибла? Каким образом они сумели сражаться лучше, добиться большего?

– Это нечестно, – промолвил Джулиан.

– Нет, Джулс, – твердо сказала Хелен, вставая во весь рост. – Это называется «победа». Пусть небольшая, но она тоже кое-что значит. Теперь мы знаем, что можем одолеть Себастьяна с его войском. Можем разбить их. Переломить ход войны. Теперь не надо так сильно бояться. И это главное.