Вячеслав Шалыгин - Исполняющий желания

Зачем взломал киоск – неясно… Ну, не ради вчерашних газет, правда?

Куда делся потом – неясно.

– Мне бы запись на приличном компьютере посмотреть, – пробормотал Зябликов, когда они сели в служебную машину. – Особенно тот момент, когда этот… типа… наш коллега вдруг исчезает.

– Давай пока о нашем коллеге, как ты выразился, не будем? – неожиданно предложил Колпаков. – Начальству о форме одежды доложим, но на словах. А в рапорте пока не отметим. И журналистам – особенно.

– Чтобы не нагнетать?

– Вроде того.

– Но начальству доложим? – уточнил Зябликов, не желающий быть причастным к утаиванию улик.

– Обязательно, – серьезно подтвердил майор. – И я думаю, что начальство нас поймет.

1926 год, Алтай – Ново-Сибирск, привокзальная площадь.

«И случилось вторжение племен в царство Шамбалы, и сделалась она невидимой для глаз и чувств, ибо есть нечто большее в том царстве, чем во всем подлунном мире…»

Отрывок из древнего текста всплыл в памяти, словно объясняя ламе Церингу, для чего он сделал то, что сделал. Впрочем, к чему объяснения? О том, что драгоценный Чинтамани ни в коем случае не должен угодить в лапы нелюдей, знали все Хранители Сокровища. Это правило впитывалось в их естество, становилось сутью, и всегда, на протяжении всех жизней всех Хранителей, боролось только с одним желанием: отыскать путь в Шамбалу.

Кто-то оставался тверд и запрещал себе даже мечтать о загадочном царстве. Кто-то до самой смерти мучился, разрываясь между желанием и долгом. А кто-то говорил: «Я буду осторожен!» – и с головой окунался в поиски таинственных врат, скрытых от глаз и чувств…

Церинг был из числа последних.

Он знал, что никто из Хранителей, рискнувших начать Поиск, не умер своей смертью, но все равно пошел на риск. Не успокаивал себя бессмысленным: «Я умный, у меня получится!», а честно признался, что неспособен противостоять искушению и готов ко всему.

Получится – он будет счастлив, как никто другой.

Не получится – умрет.

И сегодня ночью он был катастрофически близок к тому, чтобы умереть.

– Кто-нибудь может сказать, что случилось?

– Как мы тут оказались?

– Где «тут»?

– Что?

– «Тут» – это где?

– Мы в каком-то городе…

– Удивительная сообразительность.

– Господа, прошу прощения за внешний вид, но я собирался спать.

– Гм… Я тоже.

Рерих и Хорш окинули друг друга взглядами и стыдливо улыбнулись. И было с чего: они стояли на улице, облаченные лишь в исподнее, и нелепо переминались босыми ногами, силясь понять, что происходит. Рерих делил с помощником комнату на постоялом дворе, из которой Церинг выдернул их перед самым отходом ко сну.

Их четвертый спутник – похожий на алтайца проводник, которого лама звал про себя «странный Яков», – оказался одет, обут, да еще и вооружен любимым «маузером». Проводник укладывался спать у дверей Рериха, услышал гул внутри, выбил дверь, ворвался в комнату и бесстрашно бросился в сформированный Церингом портал.

– Лама, вы понимаете, что произошло?

– Да, – скупо ответил тот.

– Это вы сделали! – догадался Рерих.

– Да.

– Но зачем?

– Потому что у Вахра есть любовница, – не очень понятно ответил Церинг. – Красивая человская девушка из соседнего селенья…

– Врешь!

– Нет.

– Сам слышал?

– Своими ушами, – подтвердил Дарг.

– У них есть Чинтамани? – все еще недоверчиво уточнил Тыц.

– Да.

– Этот камень Великие Дома ищут тысячу лет, – напомнил Терс. – А ты отыскал его на постоялом дворе?

– Еще не отыскал, – буркнул в ответ Дарг. – Но я слышал, как бахвалились челы.

– Бахвалиться они умеют.

– Может, они только думают, что у них есть Чинтамани? – предложил свою версию Тыц. – Какой-нибудь авантюрист убедил их в этом, они и повелись. Челы тупые.

– Отберем то, что они называют Чинтамани, и узнаем точно.

– Логично.

Молодые хваны замолчали, и несколько минут на сеновале, где Вахр разрешил переночевать Терсу и Даргу, слышалось только чавканье: Терс на ужин не попал и сейчас жадно доедал принесенную друзьями похлебку.

– Завтра возьмем, – негромко произнес Тыц. – Куда они идут, известно. Встанем пораньше, подготовимся…

– Завтра нельзя, – в тон ему ответил Дарг.

– Почему?

– Челы передают Чинтамани из надежных рук в надежные руки. Лама, что хранит камень, силен, и твой отец не зря предупредил, чтобы мы его не трогали. – Пауза, многозначительный взгляд. – В открытом бою мы не справимся.