Татьяна и Дмитрий Зимины - Распыление 2. Полуостров сокровищ

– Ясно. Чем могу помочь?

– Может, по дороге поговорим?

– Разумеется. Только со мной помощники.

– Буду рад любой помощи.

– Сейчас я понимаю, что начались убийства еще полгода назад. Но связать их воедино мы смогли лишь недавно.

Олег вел нас по пустым сумеречным улицам. Я удивился: буквально час назад они просто кишели народом. Неужели слух об очередном убийстве разогнал людей по домам?

– Уголовщины у нас всегда хватало. Молодой, богатый портовый город… Авантюристов всех мастей такие места притягивают, как коровья лепешка навозных мух. А хватились мы не сразу еще и потому, что жертвами были люди, состоявшие, так сказать, в группе риска. Побродяжка, шлюха из портового кружала, мелкий воришка, про которого все думали, что его подельники замочили… А потом проявилась система. Или, как еще говорят, почерк. Всегда это люди подозрительные. Где-то нечистые на руку, или просто замешанные в чем-то. И еще одно: само место преступления. Всё в кровище, а вокруг – никаких следов. Будто убийца по воздуху прилетел и таким же манером скрылся.

– Была у нас как-то банда скоморохов, – сказал Лумумба. – Так они на ходулях передвигались, трехметровыми шагами.

– Вот и я о том же, – оживился Олег. – Серийный убийца – не наш уровень. Мы же, если по-честному, не сыскари, а военные. Даже с основами криминалистики не знакомы, действуем, почитай, наугад. Как те слепцы, что на ощупь воображают слона… А люди гибнут. Когда княгиня сказала, что обратилась за помощью к вам… В общем, я обрадовался. Авось, подскажете что-то дельное.

– Только не говорите, что поэтому вы княгиню и повинтили, – брякнула Машка. Я споткнулся, Лумумба неопределенно хрюкнул. По-моему, он подавил смешок.

– Не скажу, – покладисто согласился Олег. – Однако напомню, что у нас еще поруб свободен.

– Поруб, – ласково пояснил наставник, – Это холодная землянка с крепкой дубовой дверью. Обычно используется для хранения разнообразной снеди.

– Горячие головы тоже неплохо остужает, – дополнил лекцию воевода.

Машка, как всегда, только фыркнула.

…Он всё спланировал, – заключил Лумумба, глядя на отрезанный женский палец, лежащий на белоснежной подушке. Ноготок был выкрашен в ярко-красный свет. Точно такой же, как и небольшое пятно, расплывшееся по белой наволочке.

– А деда Фира говорил, кровищи ведра три… – повторила Машка уже в третий раз. Она стояла, прикипев взглядом к подушке, стиснув плюшевого медведя так, что голова у того почти отвалилась. – Он говорил, что обычно на месте преступления кровищи…

– Да, мы помним, – обняв за плечи, я насильно отвёл её от кровати.

– Больше ничего не было, – утирая глаза кружевным платочком, ответила хозяйка заведения. – Вечером девочки спускаются в общую залу. Играет музыка, можно потанцевать… – она себя оборвала. – А Лидочка не появилась. Я отправила за ней прислугу, думала, совсем обнаглела парш… девушка. А тут – вот это… – губы хозяйки безобразно распялились.

– И никто ничего не слышал? – резко спросил Олег. Госпожа Лада вздрогнула и затрясла кудряшками. Обширные телеса, выпирающие из декольте, заколыхались, и я отвел взгляд. – Но ведь… когда отрезают палец, это очень больно, – продолжил воевода. – Неужели девушка не кричала?

– Палец могли отрезать у мертвого тела, – задумчиво пробормотал Лумумба. – Больше никаких следов?

– Нет. Мы всё обыскали, – женщина перестала плакать и сжала губы в тонкую линию. – Найму мага в охрану, – сообщила она. – Это ж какие убытки, когда лучших девочек…

И тут послышалось тяжелое кап… кап… Все автоматически посмотрели на потолок. Тот был, если можно так выразиться в подобном заведении, девственно чист. Дождя сегодня тоже не наблюдалось, только ветер.

Машка, отбросив медведя, как загипнотизированная потянулась к кровати. Я хотел её остановить, но Лумумба отрицательно качнул головой.

Взяв за уголки, Маша сначала приподняла, а затем полностью откинула покрывало. По комнате поплыл сладковатый, железистый, такой знакомый запах…

– М-мать-перемать, – конструктивно высказался воевода.

Иван

– Правду деда Фира говорил, – нервно сглотнула Маша. – Я столько кровищи в жизни не видела. В смысле – человеческой…

Она стояла, затолкав кулачки в карманы куртки. Лицо бледное, каждую веснушку сосчитать можно, но в голосе уже прорезалась привычная ершистость.

Когда Машка подняла покрывало и мы увидели озеро крови, пропитавшее и одеяло и перину, всем стало не по себе. Но когда наставник, сунув в центр багрового, со свернувшимися сгустками месива палец, затем его невозмутимо облизал, к горлу неудержимо подкатило. Машка так сразу бросилась на улицу, да и я, пользуясь моментом, рванул за ней: воздух вдруг обрел ватную плотность и стал горячим, как в бане.