Мария Горан - Четыре цвета бессмертия

– Как хочешь, могу и с тобой сходить. – Варвара встала и взяла свою сумку.

– А твой траур ещё не окончен? Когда пойдёшь деньги получать?

– Потом, может быть. Когда не на что будет жить. А пока, займу у тебя немного твоих кровавых денег, Лили.

Девушки вышли из кафе-бара, попрощавшись, хотя и без особой теплоты, с Полем и другими членами Клуба Бенедикт, пришедшими сюда горевать об утраченном.

На улице Марта спросила:

– Варвара, что мы делаем с тобой среди этих готичных подростков? К тому же, ты постоянно с ними переругиваешься?

Варвара не любила свое настоящее имя. Особенно его короткий вариант: Варя. Но и придумывать что-то фантастичное в качестве ника не хотела. Поэтому просто взяла западный вариант. Хотя его сокращенную версию – Барби – она ненавидела куда сильнее. Марта подозревала, что подруга выбрала ник на замену имени с таким отвратительным сокращением чуть ли не специально, чтобы ссориться с новыми знакомыми, неизбежно пытающимися сократить ее длинное прозвище. Каждый первый попадал под раздачу за это «Барби», как в обычной жизни попадали те, кто называл ее Варей. Даже некоторые работодатели, если верить слухам. Марте казалось, что обычно замкнутая и не выражающая эмоций Варвара специально идет на конфликт с людьми, дабы ощутить через их несдержанность собственное превосходство. Хотя сама потом по нескольку дней приходила в себя, если конфликт получался особенно сильным.

– Так веселее. За это они заглядывают нам в рот и ловят каждое наше слово. Тебя это не радует?

Девушки направились в сторону автобусной остановки.

– Радует. До тошноты. Особенно теперь. Потеряли свои безделушки и хнычут.

– А что им делать? Нечего.

– Нечего, – повторила Марта. – Но это не повод капать мне на мозги.

Дойдя до остановки и дождавшись транспорта, подруги поехали в главное полицейское управление.

3.

Январь 2012

Колокольчик над дверью звякнул, и Варвара, согласно инструкциям для персонала, громко и радостно сказала «Здравствуйте!», хотя рабочий день у нее почти кончился. С радостью и вообще эмоциями в голосе у нее, как всегда, были проблемы. Но, поскольку она, скорее всего, не планировала задерживаться на этой работе дольше месяца, Марта знала, что подобные вещи ее подругу не сильно беспокоили.

– А, это ты. Хорошо. – Варвара расслабила щеки, которые, по ее словам, от постоянной улыбки к вечеру начинало сводить.

– Привет. Ты уже заканчиваешь? – Марта скользнула взглядом по полкам, автоматически высматривая что-нибудь интересное и новое среди разнообразных пестрых безделушек, расставленных плотными рядами на высоких стеллажах.

Она любила захаживать в этот магазин и раньше, до того, как Варвара решила устроиться сюда продавцом. Марта знала, что работать подруге необходимости нет. По крайней мере, ради денег. Конечно, ее внешний вид едва ли говорил несведущим об обеспеченности своей владелицы. Но знаток ассортимента готических магазинов мог заметить, что вот эта заколка в волосах стоила половину месячной зарплаты, которую сейчас платили Варваре, а весь наряд, включая покоившееся в подсобке пальто, обошелся в сумму, равную полугодовому заработку.

– Да. Закрываю, и пойдем.

– Слушай, зачем ты сюда устроилась? – спросила Марта подругу, пока та опускала ролл-ставни.

– Захандрила. Увидела объявление в витрине и решила попробовать. Я честно сказала, что не задержусь надолго. Но у них уволилась одна без предупреждения, так что замену найти не успели. Вот и взяли меня. А еще потому, то ты любишь этот магазин. Я тебе прилично денег сэкономила со своей корпоративной скидкой. Разве нет?

– Это верно, – улыбнулась Марта.

– И еще тренировка. Знаешь, одно дело уметь прикидываться богемной ведьмой, а другое – сахарной феей. Очень полезный опыт.

– Может быть. Но улыбаться ты стала теперь еще реже, чем раньше.

Варвара подняла бровь.

– А зачем расчехлять секретное оружие? Тайное заклятие приветливой улыбки я буду расходовать только на злейших врагов.

– Это точно их напугает, – Марта живо представила себе членов Клуба Бенедикт, остолбеневших от радушия, исказившего лицо Барбары.

Подруги брели по улице, уворачиваясь от торопливых прохожих. Снег, выпавший в этом году довольно рано, покрывал весь асфальт нежным белым пушком, под которым, впрочем, скрывался слой холодной серой слякоти.

– Знаешь, я, кажется, никогда тебя на спрашивала, – заговорила Марта, пропустив спешившую куда-то дамочку в боевом макияже. – Ты всегда подрабатываешь в каких-то магазинах, кафе. Но ты ведь не очень любишь людей в целом. Тогда почему?