Юлия Пульс - В постели с волками

Когда же разум помутнел от вина, а тело стало почти ватным, Мирон понес меня в дом, хотя я принимала попытки сопротивления, которые, конечно же, ни к чему не привели.

Он выпустил меня из рук только на пороге, где дверной косяк выступил опорой. Промелькнула мысль, что я еще никогда так не напивалась. До чего же она веселила!

Я смеялась от того, что не могу снять сапоги, да и наклониться как надо была не в силах.

– Не смей! – запрещала я разноглазому мне помогать, покачиваясь в попытка согнуться.

– Давай помогу? – не унимался, опустившись передо мной на корточки, стягивая первый сапог.

– Я сама!

Дернул за второй, и я не удержалась на ногах. Сползла по тому же косяку и уселась на пол.

– Можно, я кое-что проверю? – спросил он серьезно, и я рассмеялась в ответ.

– Да все нормально. Мне так хорошо, – выдала заплетающимся языком и качнулась вперед.

Он посмотрел мне прямо в глаза, и я даже не поняла, в какой момент его губы коснулись моих.

Безумие пьяной дурочки! Ей богу! Но черт возьми! Это был лучший поцелуй в моей жизни! Мягкий, как снежное покрывало, обволакивающий как туман и горячий, как огонь в камине. Я закрыла глаза и голова закружилась. Будто в невесомости я потерялась в пространстве и времени. А когда пустота открыла воздуху доступ к моим влажным губам, обдавая их холодом, распахнула глаза.

Мирон смотрел на свое запястье, кожа на котором покраснела, и алые борозды начертили у него на руке знак – прерывающийся у основания круг и воющий на луну волк внутри.

Я протрезвела в ту же секунду, ведь и раньше видела этот знак, но на руке мужа…

Смерть Марго

Мое утро началось с того, что я услышала женские голоса, а потом снежной лавиной на мою несчастную голову обрушились события вчерашнего вечера. Последнее, что я запомнила – это знак на руке Мира, как его называли родные. Помню, как он пожелал мне спокойно ночи и куда-то ушел.

Все! Сразу утро!

– А мне ее жалко. Знаешь, сколько у нее синяков на теле? – прервав собственные мысли, я прислушалась изо всех сил и узнала голос Марты.

– Мы же ничего о ней не знаем, – ответила вторая девушка.

– И почему Мир таскает ее на руках?! – возмутилась третья.

– Потому что у нее больная нога. Мир спас Дину, когда она лежала на трассе, – Марта придерживалась придуманной истории и это хорошо.

– Зачем он ее в резервацию притащил? Мог бы до больницы довести!

Логично! Вот примерно такие вопросы вчера и задавал Марк.

– Да потому что у нее при себе не оказалось ни документов, ни денег!

– И что? Ей бы все равно оказали помощь!

Не унималась она!

– А потом? Ей некуда идти! Мой брат поступил правильно и спас девочке жизнь! И теперь она будет жить среди нас. Это решение отца!

И вот опять мне захотелось подскочить и расцеловать эту волчицу! Все же и среди оборотней есть хорошие люди. Вера и Марта – моя большая удача!

Я напряглась еще сильнее, чтобы продолжить слушать их разговор.

– Ага! Можно подумать по доброте душевной он ее подобрал! Я видела, как он на нее смотрит! И не удивлюсь, что спит с этой шлюхой по ночам! Иначе не притащил бы ее в свой дом!

Вот сучка! В любом стаде найдется паршивая овца!

– Кира! – возмутился голос третьей участницы беседы.

– Слушай, думаешь, никто не замечает, как ты бегаешь за моим братом?! Насколько знаю, у вас уже был первый поцелуй, а метка не появилась. Мир никогда не будет с неистинной! Это принцип нашей семьи. Лучше всю жизнь прожить одному, чем потом, когда встретишь истинную пару, разбивать партнеру сердце. Но вашей семье не привыкать к такому, не правда ли, Кира?!

– Да большая часть стаи так живет! – перешла эта овца на крик. – Любовь важнее инстинкта!

– Скажи это своему отцу, который живет в соседнем доме с другой волчицей!

– Тише. Она же услышит.

– Не услышит! До вечера будет дрыхнуть! Нажралась вчера как свинья!

У меня щеки вспыхнули от стыда и ненависти. Знала, что лучше промолчать и лежать дальше, не двигаясь, но терпеть не могла несправедливость и ложные обвинения. Открыла глаза и поднялась с постели, но не успела выйти в коридор, как громко хлопнула входная дверь. Меня обдало морозным сквозняком, и я потерла голые руки, сглаживая мурашки на коже.

– Проснулась? – как-то нервно спросила Марта, когда я вошла в кухню. – Кофе?

– Я сама, – остановила ее движением руки и подошла к кофе машине.

– Привет, – улыбнулась девушка с модной, очень подходящей для ее овала лица прической. Мне всегда нравилось косое каре, но остричь волосы не позволялось.